1-книга. Весна на Галане   ::   Карр Алекс

Тяжелая, массивная голова на сильной, длинной шее, с круглыми фасеточными глазами и пастью, полной огромных зубов, растущих в три ряда. И, вдобавок, ко всему, он был весь покрыт длинной, шелковистой шерстью глубокого синего цвета. В общем зверь выглядел довольно импозантно и если бы не сильный запах, то я, вероятно, даже погладил бы его.

Нейзер смотрел на равелнаштарамского барса с не меньшим интересом, но держался на втрое большем расстоянии и морщился от жуткой вони, которую распространяла вокруг клетки мокрая шерсть животного. Терпения у моего стажера хватило не на долго и он хмуро поинтересовался у меня:

– Что теперь будет с этим ароматным красавцем, Веридор? Вы намерены забить его, как галанцы забивают домашний скот, чтобы потрафить графу Доралду?

– Ну, что вы, Нейзер! – Воскликнул я возмущенно – Конечно же нет, я хочу отпустить эту зверюгу на волю, ведь синих барсов не так уж и много. Может быть, когда-нибудь их будет больше. Вот только возьму образцы для клонирования. Думаю, что нашему другу Ролтеру будет абсолютно всё равно, выращена синяя шкура в клон-кювезе или добыта иным, более опасным для жизни, путём.

За трое суток до назначенного дня мы высадились с грузовой антигравитационной платформы возле мыса "Трех скелетов", чтобы к назначенному дню выглядеть так, как будто мы и в самом две недели путешествовали по джунглям острова Равелнаштарам. В лёгких переносных клетках, выкованных кузнецами Хальрика, свирепо рычали два трёхмесячных щенка. Клетки с барсятами мы заботливо укрыли зелёными ветвями и листьями, а вот шкуру синего барса нам пришлось отнести подальше и закопать в гальку возле самой воды, уж больно сильные запахи она источала.

Натаскав большую кучу сухого плавника, мы развели костер и улеглись спать. Нападения равелнаштарамских барсов и прочих хищников я не боялся, так как всю живность, которая была крупнее голса, Нэкс разогнал самым безжалостным образом. Поскольку Нейзеру это было неизвестно, то он провел на берегу две довольно беспокойные ночи, непрестанно ворочаясь и вслушиваясь во все ночные шорохи. Всюду ему мерещились синие и зелёные барсы и он, наверное, так бы и не уснул в нашу первую ночь, если бы я не успокоил его:

– Нейзер, да, спите вы спокойно, если нас вздумает навестить барс, то вы учуете его запах ещё за три километра!

Все три дня, которые мы провели на берегу, были посвящены почти непрерывным спорам по поводу всех моих ошибок. Нейзер всячески корил меня за то, что я так плохо провел сканирование сознания Руниты и что мы, вместо того, чтобы сразу же отправиться на материк и заняться поисками Риза, проторчали на острове Равел черт знает сколько времени. Он так достал меня своими придирками, что я не выдержал и спросил его с обидой в голосе:

– Нейзер, неужели вы досадуете на то, что я позволил себе влюбиться в самую чудесную девушку во всей Вселенной? Неужели я, по-вашему, недостоин счастья?

Мой стажер тотчас замолк и, бросив на меня смущенный взгляд, ответил восторженным голосом:

– Ни в коем случае, Веридор. Мне кажется, что вы, как и любой другой человек, имеете право на счастье и, разумеется, никто из меня даже под пытками не вырвет ни единого слова о том, как вы провели это время на острове Равел.

После этих слов он встал и побрел от меня прочь, угрюмо поддавая гальку сапогами. По всему было видно, что одно только упоминание слова любовь, тут же всколыхнуло его душу и разбудило в ней воспоминания о прелестной Марине, оставленной им в Мо. Он ни разу не заговаривал со мной на эту тему, но я то прекрасно понимал, что в объятьях Зармины он просто пытался хоть чуть-чуть отвлечься от мыслей об этой прелестной девушке. Ах, как же мне нравился этот несносный парень. Черт, в нём было столько жизнелюбия, юношеского восторга и обаяния, что я, порой, поражался этому.