Гончаров и империя негодяев (Часть 1)   ::   Петров Михаил

Зачастую не я её, а она успокаивала меня. Училась она хорошо и даже очень хорошо, совмещая учебу с занятиями в музыкальной школе и спортивными тренировками. В то же самое время она запоем читала беллетристику, философию и даже научные труды. Иной раз я просто поражалась, откуда у неё такая воля и устремленность. Мы с её отцом подобными качествами не отличались, но у Ники времени хватало на все. Уже в десятом классе она стала подрабатывать патронажной сестрой, таскала старухам провизию, медикаменты и ещё умудрялась мыть у них полы.

В девятнадцать лет легко, без труда она поступила в педагогический институт на факультет иностранных языков и уже через полтора года свободно говорила и читала на трех языках. Но по окончанию третьего курса в связи с беременностью была вынуждена взять академический отпуск. Вот такой была моя Ника. Не подумайте, что я её расхваливаю, она действительно была такой.

- Расскажите об её окружении.

- Собственно говоря его и не было, если не считать меня, да двух её школьных друзей, Вали Граневской и Саши Коновалова.

- Что они из себя представляют?

- Валя, студентка политехнического института, девушка взбаломошная и экзальтированная, но в общем добрая и отзывчивая. Саша Коновалов вечный Никин воздыхатель. Он никуда не поступил, а поскольку к службе в армии оказался непригоден, то в данное время трудится рабочим на заводе.

- Как на него подействовала беременность Ники? - Насторожился Ефимов. - Он знал, что она встречается с большим Дядей?

- Этого я вам сказать не могу, но когда он узнал о том, что Ника беременна мне показалось, что он вот-вот потеряет сознание.

- Вы не могли бы нам оставить их адреса и телефоны?

- Труда это не составит. - Вытаскивая блокнот ответила Реутова. - Но уверяю вас, они здесь не причем.

- А мы их пока и не подозреваем. - Забирая протянутый листок проворчал полковник. - Но проверить обязаны.

- Да, конечно, я понимаю, но мне кажется, что если начать с поисков Никиного любовника, то результат будет ощутимей.

- Людмила Григорьевна, мы учтем ваши пожелания. - Заверил её полковник. - А теперь расскажите о том вечере в среду, когда вы в последний раз видели свою дочь.

- Да все было как обычно. С работы я вернулась в седьмом часу. Ника уже успела приготовить ужин. Мы вместе сели за стол. Кто знал, что это наш последний ужин! Она шутила и смеялась и вообще казалась счастливой. Потом она стала собираться. Я спросила, куда? Она рассмеялась и ответила, что на этот раз идет к подруге Валентине. Потом поцеловала меня и ушла. И это был её последний поцелуй. Боже мой, кто, ну кто мог знать, что она идет на смерть!

- Людмила Георгиевна, остановитесь. Скажите, как Нина объясняла вам свои отлучки когда уходила к своему любовнику? Сосредоточтесь, это очень важно.

- Как? Да по разному. Первое время, пару лет тому назад, она лгала, говорила, что идет в институт или к подругам, а позже, когда у неё вдруг появилась машина и все тайное стало явным, она в общих чертах, не вдаваясь в подробности объяснила мне истинную суть вещей и уходила уже откровенно.

- Как долго длились их свидания?

- Обычно к утру она была дома. Чуть смущенная, но радостная и счастливая. Как правило с двумя букетами цветов, один из которых её поклонник передавал для меня.

- Вы не помните, на какой машине он обычно привозил и увозил ее?

- Я ни разу не видела его машины. Обычно Ника пользовалась своей, либо нанимала такси, а может быть он высаживал её где - то подальше, не знаю.

- А в этот раз Ника брала свою "Оку"?

- Нет, она и по сейчас стаит в гараже.

- Как назначались их встречи? Он звонил или они договаривались заранее?

- Трудно сказать, телефон стоял у неё в коинате, но несколько раз, когда дочери не было дома он натыкался на меня.