Гончаров и кровная месть   ::   Петров Михаил

Покуда они делились впечатлениями о чудесном зимнем дне и вчерашней трагедии я приводил себя в порядок. Через десять минут, если не считать предательской шишки, от былого конфуза не оставалось и следа. Одетый с иголочки и даже в галстуке я величественно вышел к гостям.

- Шампанское, коньяк? А может быть по чашечке кофе?

- Будет тебе кофе, будет и какава, - не удержался от хамства боксер, впрочем, коньяка я выпью. А вы как Милочка?

- Да нет, пожалуй я побегу, у вас вероятно деловая встреча, зайду в другой раз, может быть господин Гончаров встретит меня менее экстравагантно.

- Погодите, Мила, а как же рыбки? Помрут ведь с голоду. И птички тоже. Жалко ведь.

- "Птички, рыбки, хочется дарить улыбки. . . "Позвоню вечером, бесстрашный сыщик Гончаров.

Она ушла, одарив меня на прощанье всезнающей улыбкой Джоконды. С её уходом исчез мой греховный замысел и виноват в этом был только здоровенный кретин вальяжно расположившийся в моем кресле. Сейчас я его нахлобучу, только бы не повторить недавней ошибки. Действовать надо с умом, бить сильно, но корректно.

- Извините, Юрий Михайлович, получилось досадное недоразумение, но думаю оно поправимо, сейчас я вам налью коньячку и мы досконально изучим вашу проблему.

С анрессолей я незаметно достал резиновую дубинку, из холодильника вытащил коньяк и с самой радушной улыбкой вошел в комнату. Рюмки сто - яла в серванте за его спиной. С видом самым простодушным я потянулся за ними. Мой коварный план уже был на грани завершения, но. . . Чего то я недопонимал, когда оказался на полу с вывернутыми до упора руками. Они были перехвачены и заведены через горло к лопаткам жестким брючным ремнем, по всей вероятности моим собственным. Дышать было трудно, а в кресле, по-прежнему безмятежно восседал долбанный атлет и потягивал мой коньяк. Вот уж сволочь-то, прямо уникальная. Подобных подлых клиентов я ещё не встречал. Уделал меня в лоб, поставил раком перед любимой женщиной, скрутил руки, а теперь бессовестно лакает дорогой напиток. Будет ли предел его хамству?

- Козел! - Немного подумав сообщил я ему свое мнение.

- А, очухался, рад за тебя. Козел так козел, меня ваши зековские термены ничуть не обижают. Коньячку глотнешь?

- Сейчас ты у меня глотнешь собственного дерьма, развяжи, или я за себя не ручаюсь. Оставшуюся жизнь будешь работать на головной протез.

- Не могу я тебя развязать, опять дурить начнешь, а мне надо поговорить с тобой спокойно и без эмоций. Дело требует трезвого и здравого подхода, когда немного успокоишься я непременно тебя освобожу.

- Не собираюсь я с тобой ни о чем разговаривать, бык кастрированный. Наперед знаю твое дело, и не собираюсь в него влипать. Сам разбирайся со своими пизанскими башнями и чокнутыми икарами.

Я резко дернулся, когда неожиданно зазвонил телефон. Но поделать ничего не мог, только острая боль резанула по горлу. Я захрипел, закашлялся, что и говорить, упакован я был качественно , со знанием дела.

- Не волнуйся, раб божий, Константин, отдыхай спокойно, я сам отвечу. Не торопясь, как у себя дома он подошел к аппарату и снял трубку, мало реагируя на мои беспомощные телодвижения.

- Алле! Я слушаю! Да, это я.

- Помогите! Убивают, - заорал я обманутой проституткой.

- Да, он здесь, - продолжал неторопливую беседу Крылов, - слышите орет как скаженный. . . Нет, не хочет. . . С кулаками на меня бросался. . . Пришлось связать. . . Не беспокойтесь, все будет нормально. Дать ему трубку? Ну хорошо, до встречи.

Ну что, будем говорить, или попрежнему строить глазки? - Положив трубку спросил меня гостенек.

- С кем ты разговаривал, ублюдок?

- Не вижу основания ставить тебя в известность. Могу сказать, что это наш общий хороший знакомый, именно он мне тебя рекомендовал.