Адское пламя   ::   Прашкевич Геннадий

Ван Фогт: «Мы не имели права сбрасывать бомбу на Хиросиму, но раз мы сделали это без угрызений совести, хотя и с запоздалым сожалением, то надо быть уверенным в том, что какой-нибудь американский, русский или китайский патриот не уверит себя в том, что взять инициативу превентивной войны на себя и нажать красную кнопку — это не только неизбежный, но даже высокоморальный и гуманный шаг…»

Но и это не главное.

Это мы с Бугровым могли пережить.

Больше всего нас поразили слова, сказанные Д.Кэмпбеллом и Мак Рейнолдсом, кстати, даже не фантастом, а всего лишь американским резидентом в Танжере, но человеком при этом уважаемым.

Вот что они сказали.

Д.Кэмпбелл: «Гипердемократия старается наказать гения, отняв у него большую часть заработка налогами. Тому, кто случайно открыл нефтяное месторождение стоимостью в десять миллионов долларов, просто повезло, и это нисколько не противоречит законам гипердемократии. Он заплатит только двадцать пять процентов налогов, но тот, кто заработал десять миллионов на гениальном изобретении, будет считаться типом асоциальным, врагом народа, и гипердемократия заставит его заплатить за открытие девяносто процентов от всего им полученного. Я, Джон Кэмпбелл, не желаю жить с дураками. Единственное подлинное право, единственное, о чем стоит спорить и говорить, — это право быть человеком, отличным от других».

Замахнулся!

А за ним и Мак Рейнолдс: «Если когда-нибудь советский режим будет свергнут, Россия завоюет весь мир. По-настоящему эффективный режим при потрясающих качествах русского народа приведет к экспансии, с которой может сравниться только Римская империя. Американская секретная служба должна делать все, чтобы укрепить советский строй и поддержать Хрущева…»

Не уследила, не справилась с этим делом американская секретная служба.

«…Я слышу мерную поступь стальных легионов труда на мирных путях. Все наши друзья — в их рядах! Они идут на указанных им народом местах. Их поступь сильна и тверда. И они никогда не устанут, потому что идут в ногу с народом. Пойдемте с ними!»

Вот где правда (В.Иванов, «Энергия подвластна нам»), а этот танжерский резидент… «Единственное подлинное право — это право быть человеком, отличным от других».

Чё попало!

Есть старинная коряцкая сказка. Летел гусь над тундрой и увидел человека. Сел рядом с человеком, долго на него смотрел, ничего в нем не понял и полетел дальше.

Чему, впрочем, удивляться, ведь советская критика и в 70-х о романе Е.Замятина писала так: «Утопия Замятина пророчит, что человек превратится в ноль, а общество станет скопищем муравьев… все до единого принципы, которые Замятин приписывает коммунизму, — это доведение до предела логики империализма…» (А.Рюриков, «Через 100 и 1000 лет»; не худшая, кстати, книжка о советской фантастике. — Г.П. )

Если когда-то герой А.Грина («Фанданго») мог заявить: «Я остаюсь честным, потому что люблю честность…», а странные герои Натальи Бромлей заболевали «недугом расщепления идей», то в 40-50-х фантасты в СССР старались вообще не касаться таких вещей. Фантастике официально предписывалось быть только научной. Другими словами, ее всеми возможными средствами превращали в жанр антихудожественный. Фантастике вверялось укреплять веру читателей в близкое и счастливое будущее, а будущее, понятно, определялось успехами науки, ведомой партией и правительством. «Вот вы пришли, чтобы я уморил вас для пользы науки, — говорил герой рассказа Л.Теплова «Среда Рея» («Техника—молодежи», 1955), — стало быть, вы верите в науку». Совершенно недвусмысленно утверждалось, что истинно прогрессивной наука может быть только в СССР.