Анюта   ::   Агеев Леонид

А какая тут перспектива? Ну стал ты, Веия, самым-самым шахматором. Ну стал... По существующим правилам, если никто из побежденных олимпийцев не бросит тебе перчатку в течение года, не вызовет на матч-реванш, занесут тебя в списки непобежденных, а там - будь любезен обнародовать свое усовершенствование, отдать его на потребу всему шахматорскому миру. Возможности собратьев Вена-2 тут же сравняются и - начинай все сначала, совершенствуй, изобретай... Не скучно ли? И доколь?

Шахматисты с шахматорами официально давно уже не состязались - пожалуй, с появления за шахматными досками самовоспроизводящих машин третьей серии. Окончательно ужесточенный регламент партий (человек играл фактически блиц, тогда как машина имела уйму времени на "обдумывание") завершил неизбежный раскол: была федерация - стало две. Шахматисты вернулись на свои старые, веками складывавшиеся, милые сердцу позиции, шахматоры ринулись в дальнейшее наступление на время: 90 секунд на обдумывание хода... 80... 60... 45... Турниры их становились все короче, все неинтереснее, непривлекательней внешне, поклонники шахмат все определенней теряли к ним интерес. Неофициальные встречи представителей федераций друг с другом, именовавшиеся товарищескими матчами, время от времени, однако, проводились - по регламенту шахматистов. Шахмачи при этом проигрывали редко: осечки случались только в первых партиях - последующие машина, как правило, выигрывала. Давая шахматистам фору по времени, шахматоры непременным условием проведения встреч ставили количество партий каждой машины с каждым шахматистом - не менее трех, имея в виду ту самую осечку и гарантируя себе победу по сумме результатов.

Ручки зябнуть, ножки зябнуть...

Видно, стало холодать...

Вениамин взял еще один стакан соку, залпом выпил и, поймав на себе взгляд лаборантки из соседнего отдела, вдруг весело ей подмигнул.

Обеденное время кончилось...

В этот день ничего не подозревавший Вен-2, дожидавшийся возвращения хозяина на обычном месте в углу комнаты, был приговорен.

- А назову я ее Анютой! - громко произнес Вениамин, отворив дверь квартиры. Лаборантку из соседнего отдела звали Аннетой...

Компактный корпус Вена-2 начал обрастать новыми деталями. Снизу посредством эластичной муфты изящной формы Вениамин присоединил механизм управления движениями, вынув его из робота, с незапамятных времен стоявшего в прихожей. Поставила его туда Бенина жена, приспособив под вешалку: одежду вешали на раскинутые, как для объятия, манипуляторы. До своего увлечения шахматорством Вениамин занимался роботами, и весьма успешно. Сейчас прошлый опыт должен был ему пригодиться... Стоя перед оперированным роботом-вешалкой, он прикидывал, удастся ли использовать остальные его части для задуманного дела: детали были явно великоваты, а требовалось нечто миниатюрное, женственное. Пожалуй, удастся... Повозиться, конечно, придется, но делать все заново - выйдет еще дольше. А у дядьки - всего два месяца отпуску...

И, взяв отвертку, Веня начал отсоединять правый манипулятор.

Целый месяц он работал как проклятый, из вечера в вечер, а последнюю неделю - всякий раз до поздней ночи. На днях начальство вызвало его "на ковер" и предупредило о предстоящей в скором времени командировке на Окололунную-5. Ничего, как говорится, более приятного предложить не придумало.

Раньше он любил бывать на своих подопечных станциях, всегда не прочь был встряхнуться, развеяться, сменить обстановку, но с некоторых пор... С некоторых пор, отправляясь туда, он постоянно думал о возможной встрече с тем астронавтом, с тем человеком, который, возвращаясь на Землю, целует в подрагивающие губы одну женщину - красивую и умеющую варить самый вкусный на свете кофе... Было и другое, и касалось оно - тоже женщины...