Антидюймовочка и её папы   ::   Касторф Наталия Борисовна

Димульку я туда сто раз возила на такси, типа с коллективом познакомить, чтобы потом по его карточке легко было пройти. Оставалось, надев любимый гэджет (кроссовки-невидимки), тайно выскользнуть из дома. В лаборатории я собиралась сдать кроссовки гардероб, так как в них меня могли чем-нибудь химическим полить, не зная, что я рядом.

Всё было продумано до деталей, но сначала надо было сделать контрольный вылет. С прилётом назад через полчаса, для проверки.

Я не о том волновалась, что меня разыскивать станут, нет. Одним дауном в семье меньше – тотальный праздник с приглашением соседей, поеданием торта и распитием шампанского. Кто будет добровольно дауна искать, когда так крупно повезло в кои-то веки? Я волновалась за Димульку. Профессоры, вроде, привыкли к нему, но… Зная подлый характер даунера-профессора и его жены, тоже явной даунерши, не мешало и подстраховаться. Одно дело, когда мы оба тайком на такси в институт мотались, а другое – когда Димочка с ними остался один на один…

Отлетев от дома не очень далеко, всего на десять километров, я стала потихоньку возвращаться. Подлетаю к родимому гнезду, гляжу в окно на родимом этаже…

Батюшки! Не прошло и получаса, а они уже опять куда-то Димочку готовят! Но уже без соски во рту, а с тарелкой торта перед носом. У тарелки – два батона хлеба, разрезанных вдоль и толсто намазанных маслом.

Вот оно что! Булимию шьют ребёнку, обгадить окончательно хотят, дискредитировать на сто процентов, чтобы со всеми потрохами уже в другой интернатик сдать, для более взрослых даунов. Видимо, решили, что я потерялась насовсем, очень удачно пропала и больше никогда не вернусь.



7.

Димочка, конечно, кушал с удовольствием, так как его обычно голодом морили, а в это время – р-р-раз! Толстый доктор в белом халате в комнату с чемоданчикм завалился.

– Где тут даун? – сходу спросил он, а сам даже обувь не снял, хуже любого дауна.

Профессура кинулась к нему, тряся купюрами. Мол, забирайте срочно в интернат, там, на месте, всё сами и выясните. Был у них ещё страх, что я не совсем пропала, что вернусь и не дам преступление совершить.

Доктор был не только скрытый даун, он был жучила ещё тот.

– Извините, рано денежки суёте! Тут подробный диагноз надо ставить!

– Как это – "рано"?!

Изверги так возмутились, что даже судорогами пошли. Чтобы про денежки – и "рано"?!

Такого мата-перемата они ещё не слышали.

Но доктор непреклонно продолжал заниматься вымогательством.

– Вы что – не видите? Ребёнок кушает! Пускай сначала доест!

– Вот-вот! – забилась жена профессора, как рыба в железной сетке. – Тортовая зависимость! Булимия!

– Жрёт с утра до вечера! – добавил муж жены профессора.

Доктор жизнерадостно распахнул халат, и стало видно, что он совсем не толстый.

Всё его тело было обмотано трубочками, которые шли от непонятных контейнеров с непонятным наполнением. Доктор весь обмотался трубками, как мой папа хвостом.

Стало ясно, почему доктор казался упитанным. У него под халатом был толстый слой войлока, а под ним, в мягких плоских контейнерах, на животе, на спине и на худых боках висели… тортики! Не традиционные, не в коробках, а в виде полуфабрикатов – сухих бисквитных крошек, нескольких видов кремов – заварных и масляных, а также в виде ликёрной пропитки, которая тоже была нескольких видов.

От контейнеров к большому клеёнчатому слюнявчику шли трубочки разного цвета.

Наконечники трубочек были снабжены металлическими колпачками, а те, в свою очередь, крепились к большой магнитной бляхе, расположенной там же, на слюнявчике. Снять халат, надеть скафандр – и готов космонавт к полёту!

– А войлок зачем? – удивился профессор.

– Для звукоизоляции. Крошки всасываю легко, без проблем, а тяжёлые крема приходится подкачивать насосом.