Барабаны Томбалку   ::   Говард Роберт Эрвин

— Она приходит в себя, — объявил Гобир.

Саиду не сказал ничего, но облизнул толстые губы.

Амальрик окинул бесстрастным взглядом распростертое тело — от изодранных сандалий до блестящих распущенных черных волос, раскинувшихся пышной гривой. Единственной одеждой девушки было шелковое платье, перехваченное в талии поясом. Оно оставляло ее руки, шею и часть груди открытыми. Подол платья был на несколько дюймов выше колен. Гханаты жадно впились взглядами в обнаженные части тела девушки. Очертания ее фигуры были мягкими, почти детскими в своей мягкости, но округленные нарождающейся женственностью.

Амальрик пожал плечами.

— Кто следующий после Тилутана? — беспечно спросил он.

К нему повернулась пара удлиненных голов; налитые кровью глаза вытаращились. Затем чернокожие повернулись и уставились друг на друга. Внезапное соперничество вспыхнуло между ними подобно молнии.

— Не вздумайте подраться, — заметил Амальрик. — Бросьте кости.

Он сунул руку под свою изодранную тунику и бросил перед ними на песок пару костей. Лапа-клешня сгребла их.

— Ага! — согласился Гобир. — Мы бросим кости — после Тилутана, победителя.

Амальрик бросил взгляд на черного гиганта, который все еще был склонен над своей пленницей, возвращая жизнь в ее истощенное тело. В тот миг, когда Амальрик посмотрел на нее, ее глаза, обрамленные длинными ресницами, открылись. Глубокие фиолетовые глаза потрясенно уставились в злобное лицо чернокожего. С толстых губ Тилутана сорвалось громкое восторженное восклицание. Выхватив из-за пояса флягу, он приложил ее к губам девушки. Она механически выпила вино. Девушка удивленно осматривалась. Амальрик избегал встретиться с ней взглядом. Он был единственным белым в компании троих чернокожих, каждый из которых был равен ему силой.

Гобир и Саиду склонились над костями. Саиду зажал кости в кулаке, пошептал над ними для удачи, потряс и бросил. Две головы с ястребиными чертами лиц склонились над кубиками, которые еще кружились. Свет уже был очень слабый. Одновременно с их движением Амальрик выхватил оружие и нанес удар. Лезвие прошло сквозь худую шею, рассекло трахею. Голова Гобира повисла на куске кожи. Он упал на кости, заливая все кровью.

Саиду мгновенно, с отчаянной быстротой пустынного жителя, вскочил на ноги, выхватил клинок, свирепо бросился на убийцу и занес ятаган над его головой. Амальрик едва успел поднять меч и встретить удар. Ятаган со свистом обрушился на меч белого человека. Амальрик не сумел противостоять силе удара; его собственный меч стукнул его по голове так, что он зашатался и уронил оружие. Придя в себя, он обхватил Саиду обеими руками, заставляя его драться в ближнем бою, в котором ятаган оказался бы бесполезен. Под драными лохмотьями пустынного жителя худощавое тело было крепким, как сталь.

Тилутан, мгновенно сообразив, что происходит, отбросил девушку в сторону и с ревом вскочил на ноги. Он бросился к дерущимся, как разъяренный бык. Огромный ятаган сверкал в его руке. Амальрик увидел, что тот приближается, и похолодел от ужаса. Саиду дергался и извивался. Ему мешал ятаган, который он все еще тщетно пытался использовать против Амальрика. Ноги их переплетались, топча песок; тела сплелись друг с другом. Амальрик стал топтать обутыми в сандалии ногами босые ноги противника и почувствовал, как у того захрустели кости. Саиду взвыл и конвульсивно согнулся. Они оба накренились, как пьяные, в тот самый момент, когда Тилутан нанес чудовищный удар, вложив в него всю мощь своих мышц. Амальрик почувствовал, как сталь оцарапала ему внутреннюю часть руки и глубоко вошла в тело Саиду. Тощий гханат испустил вопль агонии. Его смертные судороги вырвали его тело из хватки Амальрика.