Бассейн черных дьяволов   ::   Говард Роберт Эрвин

Конан и в самом деле не провоцировал его. Он смешался с командой, жил и развлекался вместе с ними. Он показал себя опытным моряком. Конан был намного сильнее любого из них. Он делал работу за троих и всегда первым хватался за тяжелую или опасную работу. Его товарищи начали полагаться на него. Он не затевал с ними ссор, и они старались ничем не задеть его. Конан играл с ними в азартные игры, ставя свой пояс и ножны, выигрывал у них деньги и оружие, и отдавал обратно со смехом. Команда бессознательно стала видеть в нем вожака. Он ничего не рассказывал о том, что заставило его покинуть Бараш, но то, что он совершил нечто настолько кровавое, из-за чего его изгнала такая дикая банда, как барашские пираты, прибавило ему уважения в глазах свирепых вольных моряков. По отношению к Запораво и товарищам-матросам Конан был неизменно вежлив, никогда не вел себя ни нагло, ни услужливо.

Даже самые тупые отметили контраст между угрюмым, грубым, молчаливым капитаном и пиратом, который часто смеялся раскатистым смехом, распевал непристойные песни на дюжине языков, хлестал эль как завзятый пьяница и, судя по всему, ничуть не заботился о будущем.

Если бы Запораво знал, что его сравнивают — пусть бессознательно — с человеком с нижней палубы, он потерял бы дар речи от удивления и гнева. Но он был занят своими мыслями, которые с годами становились все мрачнее, и своими смутными мечтами о величии — а также девушкой, обладание которой доставляло ему горькую радость. Впрочем, таковы были все его радости.

А девушка все чаще и чаще посматривала на гиганта с гривой черных волос, который в работе или на отдыхе возвышался среди товарищей-матросов, как гора. Он никогда не заговаривал с ней, но нельзя было ошибиться при виде огня в его глазах. Санча и не ошибалась, и она часто думала, насколько ей хватит смелости продолжать эту игру.

От дворцов Кордавы ее отделяло не так много времени, но для нее прошла целая жизнь с тех пор, как Запораво унес ее с пылающей каравеллы, на которую напали его волки. Санча, которая была избалованной и испорченной дочерью Графа Кордавского, узнала, что значит быть игрушкой пирата. Поскольку она была достаточно сильной и гибкой, чтобы гнуться не ломаясь, Санча выжила там, где другие женщины умирали. А поскольку она была юной и полной жизни, она начала находить радость в своем существовании.

Эта новая жизнь была лишена уверенности в завтрашнем дне, похожа на сон и полна разительных контрастов — сражения, мародерство, убийства, бегство. Странности Запораво делали их жизнь еще более случайной, чем у обычных вольных моряков. Никто не знал, что предпримет их капитан в следующий раз. В настоящий момент они покинули известные берега и все дальше углублялись в неведомые просторы, которых избегали обычные мореплаватели. С начала времен находились искатели приключений, которые направляли свои корабли этим курсом — и исчезали навсегда.

Известные земли остались далеко позади. День за днем синий простор вздымающихся и опускающихся волн расстилался перед их взором. Здесь не было добычи — ни городов, которые можно ограбить, ни кораблей, на которые можно напасть. Команда роптала, хотя и потихоньку, чтобы их недовольные речи не достигли ушей неумолимого капитана. Он денно и нощно вышагивал по верхней палубе в угрюмом величии, или же склонялся над древними схемами и пожелтевшими от времени картами; читал пухлые тома из рассыпающегося, изъеденного червями пергамента. Время от времени он разговаривал с Санчей. Его речи казались девушке дикими и странными.