Белый Пилигрим   ::   Краснов Антон

Придется покупать новую. Деньги… Денег нет. Только сейчас в мою непутевую голову, невесть чем занятую, пришло простое бытовое наблюдение: чтобы говорить с девушкой о чем-то серьезном, не мешало бы иметь в кармане определенную сумму. Ведь не сидеть же на парапете или на лавочке в парке, куда удобнее расположиться в кафе, пригласить в театр… и какой еще, к черту, театр?.. Я снова схватил телефонную трубку, она ужом выскакивала из влажной ладони. Набрал:

– Але! Шурик, ты? Тут вот че… Дай денег. Взаймы, понятно. А че это нет-то? Какое? Ах, все истратил на Восьмое марта? А что сегодня конец апреля, тебя как-то не того… нет? Понятно.

Следующий номер.

– Серега? Это Илюха. Как дела? С кем сидите? С Женьком? В кафешке? Ах, у него в офисе? Так даже лучше? Денег у него… Или у тебя. Гм… Сами хотели у меня занять? Да вы че, ребята, травите?! Ну-у!..

– Здорово, Макар! Илья это. В общем, без предисловий: дай денег. Сколько? Ну хотя бы штуку. Шту-ку. Тысячу рублей, не евро, понятно! Ну ладно, давай пятьсот. Ты смотри не пропей, пока я к тебе иду. Кем устроился на работу?! Уже неделю? Ну ты, Телятников, отличаешься умом и сообразительностью! Уже уволили?..

Я отправился к Макару за обещанной пятисоткой. Макар встретил меня длинной неразборчивой фразой о том, что его уволили из славного штата грузчиков крупного оптового склада. Уволили за то, что он, распив прямо на базе бутылку водки со своим напарником-стажером, принялся объяснять происхождение этнонима «узбек». Восходящего, как известно, к хану Узбеку, внуку Батыя, введшему в Золотой Орде ислам. Лекция сопровождалась возлияниями. Явившийся на вопль «узбек – это такая этноконфессиональная общность, которая… » заведующий складом, и далеко не великоросс, Мансур Тахоев немедленно уволил обоих: и просвещающего, и просвещаемого. На руки Макару дали шестьсот семьдесят рублей вместо обещанных полутора тысяч за неделю. Собственно, пятьсот из этой суммы явился занимать я. На остаток же была куплена выпивка, за поглощением которой я и застал Телятникова. Толстяк Макар сидел на кухне вместе с ментом Гошей и какой-то прыщавой девицей богемного вида в расстегнутой блузке и с размазанным ртом.

Деньги я взял сразу. Ошибкой было то, что я не ушел тотчас же после этого, а согласился на по «чуть-чуть». Растяжимость этого понятия я помнил с того времени, как учился в универе и был изгнан. Наверно, не очень твердо помнил, если поддался на заведомую провокацию. Кроме того, через час я повеселел настолько, что уверенно выговаривал Макару, читающему вслух Байрона в оригинале и размазывающему пальцем помаду на спине спящей богемной красавицы:

– Я так думаю, М-макар, что с Леной… что с Ленкой мы помиримся. А что? Нормальная девчонка. Вот женюсь. А что, на самом деле женюсь! Как деньги бу… будут, так сразу и…

– Как деньги будут, ты сначала мне отдай, а потом женись, – резонно заметил рефлектирующий гражданин Телятников, на мгновение отвлекаясь от Байрона и помады, – вот.

– Ты эти оппортунистические штучки мне брось, – обиделся я, – и вообще мне уже давно пора идти.

…На свидание я опоздал. Немного, но опоздал. Смешно, что именно на этот раз Лена пришла вовремя. С ней такое редко случается, чтоб она приходила к точно назначенному сроку, однако сегодня был как раз такой парадоксальный случай. Она стояла у парапета и глядела на воду. Я сунул в рот жвачку и, запихивая упаковку «Орбита» обратно в карман пиджака, выронил мобильный.

Она обернулась.

Не могу сказать, что я был нетрезв. Ей, кажется, хватило уже того, что от меня ощутимо пахло, и в вишневых глазах вспыхнула укоризна. Если бы я все-таки был совершенно трезв, то наверняка смог бы почувствовать то, что она до сих пор готова меня простить.