Бог-Император Дюны   ::   Херберт Фрэнк

Она осторожно вывела его из пещеры на свет, где все еще болталась веревка, свисающая с Барьерной Стены, где их ждали перепуганные Музейные Свободные.

«Жалкий материал для созидания нового мироздания», — подумала она, — «оно и они должны будут пойти в дело. Айдахо требует мягкого соблазнения, заботы, из которой, ВОЗМОЖНО , появится любовь.»

Когда она поглядела вниз на реку, туда, где поток вырывался из рукотворного ущелья и растекался по зеленым землям, она увидела, как ветер с юга гонит в их направлении темные облака.

Айдахо убрал руки из ее рук, но, вроде бы, присмирел.

— Контролеры погоды становятся все ненадежнее, — сказал он. Монео считал, что это работа Космического Союза.

— Насчет такого мой отец редко ошибался, — сказала она. — Ты должен будешь в этом разобраться.

В Айдахо внезапно вспыхнула память о серебряных кусочках песчаной форели, убегающих с тела Лито в реку.

— Я слышала Червя, — сказала Сиона. — Рыбословши последуют за тобой, а не за мной.

И опять Айдахо ощутил это искушение, испытанное им на обряде Сиайнока.

— Еще посмотрим, — сказал он. Он повернулся и поглядел на Сиону. — Что он имел ввиду, когда говорил, что икшианцы не способны сотворить арафел?

— Ты не прочел всех его дневников, — сказала она. — Я покажу их тебе, когда мы вернемся в Туоно.

— Но, что это такое арафел?

— Облака Тьмы святого страшного суда. Старая история. Ты найдешь все это в моих дневниках.



* * * *



Выдержка из тайного резюме Хади Бенота об открытиях в Дар-эс-Балате:



Здесь предлагается доклад Меньшинства. Мы, разумеется, подчинимся решению Большинства. Для дневников из Дар-эс-Балата необходимы тщательный отбор предназначенного к публикации, редактирование и цензура, но наши доводы должны быть услышаны. Мы понимаем какие интересы Святой Церкви здесь затронуты, не забываем и о политических опасностях. Мы солидарны с желанием Церкви, чтобы Ракис и Святой Заповедник Расчлененного Бога не стали «аттракционом для глазеющих туристов».

Однако, теперь, когда все эти дневники находятся в наших руках, когда их подлинность подтверждена и они переведены, проступает ясная форма «Проекта „Атридесы“». Поскольку Бене Джессерит специально развил во мне способность понимать моих предков, я испытываю естественное желание приобщиться к обнаруженной нами модели — которая не просто отражает путь от Дюны до Арракиса и обратно к Дюне, а затем до Ракиса.

Интересы истории и науки должны быть соблюдены. Дневники проливают новый свет на наше собрание личных воспоминаний и биографий с Дней Данкана, и Сторожевой Библии. Мы не можем оставить без внимания такие привычные клятвы, как: «Клянусь тысячью сыновей Айдахо!» и «Клянусь девятью дочерьми Сионы!» В свете открывшегося из этих дневников приобретает новое значение устойчивый культ сестры Чинаэ. И, разумеется, церковная характеристика Иуды-Найлы заслуживает тщательной переоценки.

Мы, представители Меньшинства, должны напомнить политическим цензорам, что песчаные черви в их ракианском заповеднике производят слишком мало спайса, для нашего снабжения, чтобы это стало альтернативой икшианской навигационной машине, а крохотное количество контролируемого Церковью меланжа не может составить реальную коммерческую угрозу продуктам тлейлаксанских чанов. Нет! Мы доказываем, что миф Устной Истории, Сторожевая Библия и даже святые книги Разделенного Бога должны быть сравнены с дневниками из Дар-эс-Балата. Каждая историческая ссылка на Рассеяние и на времена Голода, должна быть пересмотрена в новом контексте! Чего нам бояться? Ни одна икшианская машина не может сравниться в способности с потомками Данкана Айдахо и Сионы. Сколь многие мироздания мы заселили? Никто даже догадаться не может.