Большие безобразия маленького папы   ::   Михайличенко Елизавета

Оставшись в кабинете один, Тимур Петрович всерьез задумался над тем, как будет выполнять данное Светочке мужественно-сдержанным тоном обещание восстановить в классе порядок. Не придумав ничего лучшего, он позвонил Маме на работу и, опуская некоторые слишком уж уязвляющие его самолюбие подробности, рассказал о происшедшем. На том конце провода тихо ахнули.

- Вы даже не можете себе представить, - вздохнула Мама, и они быстро договорились, что оба ребенка оставшиеся до конца учебного года два дня в школе не появятся.

Директор положил трубку и с тоской подумал, что в 1-м "Б" должно быть сегодня еще три урока. "То Егор, теперь этот, ну и классик... Егор... Конечно же, Егор! Другого выхода нет".

- Егор, - говорил директор через пять минут переминавшемуся с ноги на ногу второгоднику Мазаеву. - Я всегда считал тебя главным хулиганом 1-го "Б" класса.

- А что я сделал, - заныл Егор. - Это все Амурчик...

- Вот именно, - сказал директор. - Приходит со стороны какой-то очкарик и начинает задавать тон... И это в классе, где еще вчера все боялись и уважали нашего ученика Егора Мазаева. Не знаю, как ты, а я бы не стерпел.

- А на третий год не оставите? - осторожно спросил Егор.

- За кого ты нас принимаешь...

Когда Егор открыл дверь в класс. Папа на учительском столе изображал в лицах ловлю уссурийских тигров для Московского зоопарка.

- Ну а ты?! - завороженно спросил кто-то.

Папа раскрутил воображаемую сеть и накинул на тигра.

- Ну а он?!

Папа ощерился и свирепо зарычал.

- Ну а ты?! - выдохнул класс.

Папа скрестил руки на груди и постучал ножкой по столу.

- Ну ты, Амурчик, - Егор говорил негромко, но властно. - Иди сюда.

Папа осекся, неловко слез со стола, заметил перепуганное лицо Сына и, как загипнотизированный, пошел за Мазаевым.

В туалете никого не было. Егор неторопливо закрыл дверь. Бить человека просто так он еще не научился и поэтому неосознанно прибегнул к провокации:

- Ну ты, - Мазаев сжевал в кулак воротничок папиной матроски. - Ты чё выпендриваешься в чужом классе?

- А разве тебе не понравилось? - заискивающе засуетился Папа, - я же наоборот! Чтобы всем было весело! Чтобы... - Удар пришелся в левую скулу. Папа больно въехал в писсуар. - За что?! - взвыл Папа.

- За нашу учительницу!

Удар под дых отключил в перегнувшемся Папе все, кроме инстинкта самосохранения. Папа рванулся к открывающейся двери и попал в объятия к Паше Петрину. Это выглядело чудесным спасением. Пашу Петрина Папа знал все десять лет его жизни. Папин коллега, директор Занзибаровского филиала Петр Альбрехтович Петрин любил демонстрировать сына знакомым. Паша был всегда подтянут, спортивен, улыбчив. Глаза смотрели честно и серьезно, несколько исподлобья.

- Паша! - возопил Папа. - Помоги мне! Меня избивают!

Паша надменно осмотрел лысого головастика, растирающего по физиономии то ли сопли, то ли слезы. Егора Паша мог сделать одной левой, но Мазаев знался с какой-то шпаной, и нарываться не стоило:

- Избивают - глагол множественного числа... А у вас один на один... Дуэль... Поединок. Нет, все честно... - Паша застегнул пуговицу, собираясь уйти.

- Паша! - потрясенный Папа не находил слов. - Ты же всегда защищал слабых! Мне же столько про тебя рассказывали! Ты же котенка спас, когда его хулиганы мучали!

Папа так и не сообразил, что обилие деталей в рассказанной Петром Альбрехтовичем истории объяснялось присутствием рассказчика за спиной героя.

- Ты не котенок, а будущий солдат! Как ты будешь мир защищать, если себя защитить и то не можешь?..

В коридоре Паша Петрин вежливо поздоровался с Мамой. Мама была очень довольна собой - совершенно неожиданно в профкоме оказались две горящие путевки в пионерский лагерь.

Д е н ь  т р е т и й

"ЗОЛОТОЙ УЛЕЙ"

К счастью, большинство пассажиров сменилось уже в первом поселке, и Мама решилась поднять глаза от сумочки.