Бродяга из космоса   ::   Силверберг Роберт

На мгновение над аукционным кругом воцарилась такая тишина, что даже были слышны с моря крики чаек, устремлявшихся вниз за добычей. Затем раздался спокойный голос из первого ряда:

— Четыреста пятьдесят.

— Пятьсот, — предложил Херндон.

— Пятьсот пятьдесят.

Херндон ответил не сразу, и аукционер-агозлид вытянул свою одутловатую короткую шею, высматривая, кто еще набавит цену.

— Я слыхал пятьсот пятьдесят, — тягуче, нараспев произнес он. — Недурно, но пока что недостаточно.

— Шестьсот, — сказал Херндон.

— Шестьсот двадцать пять.

Херндон с трудом переборол необузданное желание выхватить иглопистолет и пристрелить своего соперника на этих торгах. Вместо этого он еще крепче сцепил челюсти и процедил сквозь зубы:

— Шестьсот пятьдесят.

Протей весь изогнулся и стал похож на корчащегося от боли псевдокота. Толпа хохотала от восторга.

— Шестьсот семьдесят пять, — раздался все тот же голос.

Теперь торги превратились в поединок двух соискателей, в то время как все остальные присутствующие стали болельщиками, нетерпеливо ожидающими, кто первый отступит. Херндон присмотрелся к своему оппоненту. Это был рыжебородый придворный с ярко пылающими глазами и двойным рядом бриллиантов на камзоле. Он выглядел неизмеримо богатым. Не было никакой надежды на то, чтобы перешибить такого соперника.

— Семьсот стеллоров, — произнес Херндон. Спешно осмотревшись, он заметил стоявшего неподалеку мальчишку и, не мешкая, подозвал его к себе.

— Семьсот двадцать пять, — произнес аристократ.

— Видишь того человека? — зашептал Херндон мальчишке, — там, чуть впереди меня? Который только что назвал цену? Беги к нему и скажи, что его госпожа послала за ним и ждет его.

Он дал мальчишке золотую монету в пять стеллоров. Тот вытаращил на нее глаза, затем усмехнулся и прошмыгнул между зеваками к аристократу.

— Девятьсот, — предложил тем временем Херндон.

Это было намного больше того, что, возможно, рассчитывал взять за протея аукционер и, скорее всего, даже больше, чем мог себе позволить состоятельный аристократ. Но Херндон прекрасно понимал, что аристократ никак не сможет уступить кому-либо в чем-то, и поэтому ему было предложено отступление с почетом.

— Последняя цена девятьсот, — произнес аукционер. — Лорд Моарис, вы желаете еще набавить?

— Разумеется, — отозвался Моарис, — но меня вызывают, и я должен уйти.

Вид у него был решительный и крайне рассерженный, но то, что передал ему мальчишка, он не подверг сомнению. Херндон решил взять это себе на заметку, дабы при случае воспользоваться. Догадка Херндона оказалась очень верной — он убедился в том, что лорд Моарис, придворный Властителя, бегом бежит, как только его потребует госпожа.

— Цена девятьсот, — повторил аукционер. — Что-то не слышу надбавки? Девятьсот за такого прекрасного протея! Кто даст тысячу?

Таких не оказалось. Прошли положенные секунды, других голосов слышно не было. Херндон напряженно ждал, стоя в толпе с самого края, пока аукционер монотонно тянул:

— Девятьсот — раз, девятьсот — два, девятьсот и не больше… Протей ваш, приятель, за девятьсот. Подойдите сюда с наличными. А всех остальных прошу вернуться сюда через десять минут, когда мы вам предложим несколько замечательных розовощеких девушек с Виллидона. — До предела непристойными движениями руки его описали в воздухе очертания женских фигур.

Херндон двинулся вперед. Толпа начала расходиться, и когда он подошел к аукционеру, вокруг него уже никого не было. Протей принял облик лягушки и сидел, собравшись в бесформенную груду, как пластилиновый ком.

Херндон встретился со взглядом агозлида, от которого вдобавок еще и мерзко пахло, и представился:

— Протея приобрел я. Кому платить деньги?

— Мне, — забрюзжал аукционер.