Бунт вурдалаков   ::   Петухов Юрий

Это что-то вроде Осевого измерения, это материализация несуществующего, материализация исключительно внутри самого себя, внутри иссушенного, истощенного мозга. И все! Хватит! Надо идти вперед, взять себя в руки и идти! Есть только реальность: есть Земля, есть планета, где ему надо выполнить задание, да, самое обычное задание, это работа. Есть он сам, есть трудности на пути к цели, есть те, кого надо спасти во что бы то ни стало. И больше ничего нет! Ни черта больше нету!!!

Иван вскочил на ноги. Никакой тени на стене не было.

Это все сон, нелепый сон. Надо не спать, а делом заниматься. Он подхватил меч, поправил лучемет за спиной.

Потом все сложил у стены. Какой смысл лезть обратно в дыру, он там уже был. Нет, надо искать иной путь. Он есть. Иван принялся отбрасывать камни, разбирать завал у стены – там что-то было, точно было! Он с удивлением заметил, что никаких черепов в пещере нет. Их и не было наверное. Повсюду лежало множество округлых и овальных камней с выбоинами, щербинами. В потемках немудрено было их принять за человеческие черепа. Сказки! Игра больного воображения! Есть лес, есть скалы, ход в земле, есть пещера. Но никакого Белеса нет и не было, нет лешего, нет зургов, нет чудищ с паразитами-прилипалами, нет мохначей и уж тем более нет никакого Авварона Зурр бан-Турга в Шестом Воплощении Ога Семирожденного… такого и быть не может на свете, это младенцу ясно. Причина простая – его здорово шарахнуло при посадке, так тряхануло, так треснуло о поверхность планеты, что ум за разум зашел. Точно, он бродил по дебрям и скалам в полубезумном состоянии, он разговаривал сам с собою, дрался сам с собою, ловил призраков и они его ловили, и все. это происходило только в его мозгу… А сейчас пришло исцеление, кризис прошел, голова прояснилась. Все! Иван размышлял так и отшвыривал камень за камнем, откатывал валуны, он уже видел краешек дыры, краешек лаза! Все на свете материально, все можно пощупать, а чего нельзя пощупать, того нету.

Все! Только так!

Он уже выкатывал каменья из самой дыры, расчищал проход. Работа была адова, но Иван не боялся работы.

Часа не прошло, как он, прихвативши оружие, спустился в дыру и пополз.

Эта была не прежняя дыра. Здесь можно было только ползти. И если с поверхности ход шел отвесно, а потом выравнивался, то здесь была наоборот, Иван чувствовал, как узенькая лазейка стремительно изгибается книзу, как она становится не ходом, а колодцем; Вот так сюрприз!

Иван уже не полз, а спускался вниз. И кончилось все тем, что он упал с высоты метра в четыре, ударился подошвами ног, потом коленями о плоские камни. Да так я застыл.

А застыть было от чего. Прямо напротив его яйца, метрах в трех, в слабом, будто лунном свете висела толстая слизистая паутина, точно такая же как на гнилых елях в Поганом лесу. А в центре паутины синея огромный, величиной с крупного человека, паук о восьми толстых, скорее не паучьих, а звериных лапах. Тело у паука было прозрачным – просвечивали вызывающие тошноту внутренности. Паук имел странную голову-череп, совсем не паучью. Но еще более странным, ошеломляющим было то, что этот паучина держал в одной из своих лап переливающийся даже во мраке Кристалл. Тот самый Кристалл!