Цена чести   ::   Адеев Евгений

Аннотация: Серия «Княжеский пир» замышлялась, как «наш ответ Чемберлену». Дескать, в мире три легендарных центра: двор короля Артура, монастырь Шао-Линь и двор князя Владимира. О первых двух пишут книги, снимают фильмы, их знают по всему миру. А мы чем хуже? А вот и ничего подобного, мы не хуже, мы — лучше! Именно под таким девизом Юрий Никитин выпустил первую книгу в эту серию.

Эта книга, включенная в серию «Княжеский пир», содержит фантастический роман Евгения Адеева «Цена чести». Он повествует о Велигое Волчьем Духе, который однажды похвалился на княжьем пиру добыть голову бессмертного воина Радивоя. Слово не воробей — пришлось отправляться в путь. И на пути том выпало Велигою и в корчме попировать, и с богами потолковать, и мятежного князя приструнить, и лихую разбойницу приворожить. Вот только беда в том, что тот, чью голову Велигой обещал принести, бессмертен.

---------------------------------------------

Евгений АДЕЕВ

ЦЕНА ЧЕСТИ

Пролог

Велигой Волчий Дух натянул поводья и конь, недовольно фыркнув, мол, вот еще, только разбежался, встал как вкопанный у верстового столба. Велигой выпрямился в седле, огляделся.

Вечер норовил обернуться ночью, в холодном чистом небе едва мерцали первые звезды. За спиной осталась окровавленная последними лучами заходящего солнца громада Киева, впереди терялась в темноте дорога, истоптанная бесчисленными ногами и копытами, разбитая тележными колесами… Чуть левее темнела стена леса, за которую только что косо завалилось солнце, но пара тонких лучиков, прямых, как стрелы Перуна, так и метилась уколоть в глаз сквозь прорехи в тесном переплетении густых ветвей. Справа утопало в светлой дымке обширное поле, оттуда слышались шорохи, белесые клочья раннего тумана двигались, будто тревожимые чьим-то неспешным дыханием.

Велигой потрепал коня по холке, тоскливо всматриваясь в дорожную даль. Свежий ночной ветерок понемногу выдувал из башки хмель, и по мере того, как прояснялся рассудок, приходило осознание того, что натворил. Боги… что же он плел? Помнил, как хряпнув в пьяном угаре кружкой по столу, орал перед князем, — самим Владимиром, Ящер его подери! — что пойдет, да еще и сделает, да всех одной левой ногой да штанов не придерживая…

— Боги великие, что же я наболтал!

Помнил, как вскочил Владимир, и лицо его было каменным, но голос кипел от гнева. Помнил, как князь взмахнул рукой, указав на двери палаты, и сказал так, что разом стихли разговоры за столами, будто все гости разом ложками подавились… сказал, обращаясь к нему и еще нескольким горлопанам, старавшимся перещеголять друг друга в самовосхвалении:

— Ступайте! И сделайте руками то, что сотворили глотками!

Он говорил еще что-то, но Велигой толком и не помнил, что именно. Только гавкнул в ответ что-то вроде: «Да хоть вот прям сейчас!»… или может «А хрен ли нам, кабанам?!»…

Выскочил из палаты, как пинком подброшенный, кажется, снес перила у крыльца, а может, и просто перепрыгнул, влетел на конюшню, двинув по дороге в зубы подвернувшемуся конюху… и вот теперь он здесь, в трех верстах от Киева, стремительно трезвеющий и готовый от стыда сквозь сыру землю провалиться.

— Чего ж я наобещал-то! — пробормотал Велигой в глубокой задумчивости. — Ящер меня задери, что же я наплел!

Развезло его тогда, ох развезло! Никогда так не нажирался. А тут, пред светлыми очами князя разошелся, разорался, как петух половецкий. А ведь не зря, ох не зря говаривал воевода Дуболом, еще в те годы, когда Велигой на заставе службу нес простым дружинником, мол, что у трезвого на уме, то у пьяного в дупе не держится. Вот тебе и пожалуйте.