Человек, который хотел жить   ::   Громов Дмитрий

А уж расстрелять - и подавно! Значит, это все-таки ошибка! Что же делать? Как мне доказать свою невиновность? Ведь если они меня поймают, то церемониться не станут. А от расстрела два раза не бегут. В Бога я не верю, поэтому ни на его помощь, ни на райское блаженство особых надежд тоже не было.

Пока я так размышлял, впереди из тумана начали вырисовываться какие-то строения. То ли поселок, то ли пригород. Вот только стоит ли туда соваться? Первый же встречный догадается, откуда я сбежал, и тут же сообщит в полицию. Можно, конечно, сказать, что меня ограбили, но тогда опять же придется идти в полицию, а к тому времени и погоня подоспеет.

Хотя стоп! Обычная полиция - это же то, что мне сейчас нужно! Это же не тайная полиция, и не тюремная охрана. А когда человек, сбежавший из-под расстрела, сам приходит сдаваться - это наводит на размышления. Ну не могут же они просто так взять и расстрелять меня после этого! Они начнут разбираться и в конце концов поймут, что я невиновен! Да, это выход. Рискованный, но другого нет. Если я не сдамся добровольно - мне конец. А так есть шанс, и шанс немалый.

И я направился к проявляющимся из тумана постройкам.

Рубашка на мне была порвана, закатанные по колено брюки промокли, босые ноги - в грязи, исцарапанные руки, разбитая физиономия, мешки под глазами - в таком виде я появился на улице селения. Поэтому я нимало не удивился, когда первая же встретившаяся мне женщина, с интересом взглянув на меня, осведомилась:

- Что, из тюрьмы сбежал?

- Ага! - улыбнулся я в ответ.

- Так тебе как, сержанта полицейского привести, или капрала?

- А что, старше капрала тут у вас никого нет?

- Нет.

- Тогда давайте капрала.

Женщина изумленно уставилась на меня, попятилась и, едва не выронив таз с мокрым бельем, опрометью бросилась в проулок между домами. Почти в тот же момент я услышал тарахтение мотоцикла, и навстречу мне из тумана вынырнул пожилой полицейский сержант, уверенно восседавший на допотопном мотоцикле с коляской. Увидев меня, он поспешно затормозил и потянулся к кобуре.

- Эй, не стреляйте. Я сам сдаюсь, - я с улыбкой поднял руки.

Сержант в нерешительности подержал руку на кобуре, но, видя мои поднятые руки и то, что у меня нет оружия, все же решил не доставать револьвер.

- Подойди.

Я подошел. Сержант похлопал меня по штанам, по рубашке, убедился, что я действительно безоружен, и милостиво разрешил опустить руки.

- Что, из тюрьмы сбежал? - осведомился он.

- Да.

- И сам пришел сдаваться?

- Сам.

- Ну и дела!

- Все равно поймают, - объяснил я. - Так уж лучше самому.

- А зачем тогда бежал?

- Жить захотелось.

- Ну и жил бы себе. Отсидел бы свое, вышел и жил, как все. А так еще за побег срок получишь.

- Да все дело в том, что я от расстрела убежал.

Сержанта перекосило.

- Ну и дела! - только и смог выговорить он.

- Поэтому прошу вас, отведите меня не обратно в тюрьму, а в полицейское управление. Я хочу, чтобы в моем деле разобрались. Я невиновен. А меня чуть не расстреляли.

- Да, первый раз такое слышу. Видать, парень, ты и вправду не виноват, если сам сдаваться пришел. Ну что ж, садись, - он указал на коляску мотоцикла. - Отвезу тебя в Сан-Себастьян, в районное управление, как ты просишь.

- Спасибо!

Я забрался в коляску. Теперь я был почти уверен, что справедливость все-таки восторжествует. Вот и сержант сразу мне поверил. И там, в управлении, поймут!

Мотоцикл затарахтел и, подпрыгивая на ухабах, покатил по дороге. Минут через десять мы выбрались на нормальное шоссе, и сержант увеличил скорость.

- Далеко до Сан-Себастьяна?

- Через пол-часа приедем. Ты не бойся, я им скажу, как было дело. Там во всем разберутся.

"Опять "разберутся", - с внезапной тревогой подумал я, - "один раз уже чуть не разобрались".

Рассветало.