Череп епископа (Боярская сотня - 2)   ::   Прозоров Александр Дмитриевич

Следом за ним покачивался в седле гладко выбритый мужчина лет сорока, голову которого украшал алый баррет - четырехугольная шапочка, сразу выдающая в своем владельце высокопоставленного священнослужителя. Чин подтверждал также и тяжелый золотой крест, висящий поверх красного гауна на теплой меховой подкладке, с откидными от локтя рукавами, и бобровым, без застежки, воротником. Мягкое сукно верхней долгополой одежды не могло ввести в заблуждение человека, хорошо знающего нравы местного духовенства. Даже под невзрачным балахоном рядового монаха всегда могла обнаружиться непробиваемая из мушкета кольчуга тройного плетения, а то и стальная кираса - и отсутствие меча на поясе епископа еще. ни о чем не говорило.

Увидев раскинувшийся под стенами воинский лагерь, священнослужитель сразу успокоился - он знал, что немецких наемников горожане в крепость не пустят, как никогда не пускают внутрь орденских рыцарей, пусть даже поодиночке. Знал он и то, что ушедшие из дома за военной добычей латники, бросившие сына Магистра из-за невыплаченных денег, обязательно воспользуются шансом вернуться к кавалеру Ивану, получи они обещание скорого грабежа и некоторую компенсацию за вынужденное безделье. Мешочка золотых монет, лежащего в чересседельной сумке хватило бы еще месяца на три их ленивой службы. Однако епископ рассчитывал пообещать им начало похода на Московию в течение месяца, неограниченное разграбление ненужных Ордену русских городов, взятие обезлюдевшего после мора богатого Новгорода - и таким образом сбить цену немецких кнехтов как минимум вдвое.

- Эрнст, - оглянулся повелитель западных берегов Чудского озера на свой маленький отряд. - Скачи к отцу Лицию, предупреди, что через пару часов я буду у него в костеле.

Настоятеля собора святой Анны о своем желании посетить город и погостить в нем пару дней дерптский епископ предупредил заранее. Он знал, что священник опять начнет жаловаться об отпадении прихожан в лютеранскую ересь, о скупости тех, кто продолжает хранить верность католической вере, о засилье православных церквей - но другого способа быть в курсе всех местных слухов и новостей, кроме как длительного, дружелюбного общения с местным занудой у епископа не имелось. А кавалер Иван все равно никуда не денется. Он надавал слишком много обещаний и набрал слишком много денег, чтобы теперь отказаться от своего похода.

* * *

Купцы пару раз пытались завести разговор о том, чтобы проводить алхимический опыт тайно, без посторонних глаз, но Анри дю Тозон стоял на своем, требуя присутствия на трансмутации всех достойных горожан и священника причем, как добропорядочный француз, священника именно католического. К середине второго дня партнеры смирились, послали слугу к отцу Лицию с письмом от барона, и стали приглашать гостей на вечер. Единственная льгота, которую предоставил им ученый дворянин - это право самим решать, кто из обитателей Гапсаля является достойным и богатым человеком, а кто недостоин ни малейшего внимания.

На холодный чердак, отделенный от осеннего уличного холода только слоем уложенной на кровлю черепицы, слуги внесли большой стол и несколько кресел. Здесь, кутаясь в накинутый поверх атласного вамса древний гарнаш, барон дю Тозон и провел половину ночи, вглядываясь в небо через прицел медной астролябии, и покрывая положенный на стол чистый лист чуть сероватой бумаги длинными столбцами цифр и непонятных значков.

О юной супруге хозяина дома он старался не думать - но чем больше он гнал ненужные мысли, тем настырнее лезли они в голову.