Чудовищное божество Мамурта   ::   Гамильтон Эдмонд

Существование подобного города казалось мне вполне вероятным. Что, в сущности, мы знаем о самом Карфагене, кроме нескольких названий и имен? Ни один город, ни одна цивилизация не были так безжалостно стерты с лица Земли, как Карфаген, когда Сципион Эмилиен уничтожил его храмы и дворцы, посыпав само это место солью, когда орлы победоносного Рима возвысились над голой пустыней, где некогда процветала могущественнейшая метрополия империи.

- Надо заметить, что упомянутый камень с древней надписью я обнаружил вблизи одной из убогих арабских деревушек. Именно там я попытался найти проводника из местных жителей. Однако натолкнулся на решительный отказ со стороны всех, к кому обращался с подобным предложением. С этого места прекрасно просматривался весь перевал, проход к вершине горы - простая расщелина между двумя величественными хребтами, отливавшими голубоватым цветом. На самом деле гора находилась далеко, но в обманчивом освещении пустыни казалась достаточно близкой! Впрочем, я отыскал её на моих картах, где она была помечена как часть отрогов Нижнего Атласа.Дальше же простиралась равнина, обозначенная как "Пустыня Ижиди". И все. Мне представлялось, что стоит лишь запастись необходимым количеством воды и провизии и одолеть столь обыкновенную на вид пустыню не составит особого труда.

- Но местные арабы явно знали о ней нечто большее! Тщетно я предлагал этим бедолагам суммы, которые для них должны были выглядеть как целое состояние. Отказ следовал сразу же, как только они узнавали о цели экспедиции. Никто никогда там не бывал, но все были уверены в том, что местность за перевалом - пристанище демонов, где водятся приносящие несчастье джинны.

- Зная, насколько у этих племен сильны суеверия, я в конечном счете отказался от мысли уговорить их и отправился в путь в одиночку. Два тощих дромадера везли мою провизию и бурдюки с водой. Три дня я провел в пустыне под палящим солнцем и на утро четвертого достиг перевала.

Он оказался всего лишь узким проходом, настолько заваленным обвалившимися камнями, что продвигаться по нему было мучительно трудно. Лучи солнца не могли проникнуть туда из-за высившихся по обе стороны скал, так что я оказался в безмолвном мире теней. И все же после полудня я достиг конца ущелья и замер, потрясенный представшей передо мной картиной: другая сторона перевала плавно переходила в бескрайнюю песчаную равнину. А посредине её, где-то в трех километрах, сверкали, отражая солнечный свет, белые руины Мамурта.

Помню, что был совершенно спокоен, покрывая шаг за шагом расстояние до развалин. Я ни минуты не сомневался в существовании этого города и, пожалуй, куда бы более удивился, не обнаружив его. С перевала были видны всего лишь нагромождения побелевших от времени обломков камней, но по мере приближения они, как мне казалось, начали приобретать форму отдельных частей стен и колонн. Местами их почти полностью засыпало песком, однако, отдельные участки ещё можно было различить.

И тут, остановившись, чтобы поближе рассмотреть одну из находок, я сделал интересное открытие. Камни оказались гладкими, хорошо состыкованными друг с другом, напоминали искуственный мрамор или хороший бетон. Вглядевшись, я заметил, что почти на каждом стволе колонн, на всех фрагментах карниза и обломках стен был изображен один и тот же символ. Но было ли это символом? Рисунок чем-то смутно напоминал спрута с круглым, но по сути почти бесформенным телом, от которого отходили не то щупальца, не то отростки. Причем, последние не выглядели мягкими и извилистыми, что типично для осьминога, а были твердыми и прямыми, с сочленениями, как у лап паука.