Чужими руками   ::   Смирнов Леонид Эллиевич

 – Биттнер старался придать внушительности звонкому голосу. – Кто платит, тот и заказывает музыку. – Из-за вопиющего несоответствия профессорского самоощущения и внешности Платону стало смешно, и он с трудом сдержался, чтобы не прыснуть.

– Я внимательно слушаю, – сделав над собой усилие, произнес археолог.

Биттнер хмыкнул и перешел к делу:

– Ты, конечно, слышал о тибетских экспедициях СС. Так вот: есть неплохие шансы разыскать артефакты тех двух, коими руководил оберштурмфюрер Эрнст Шеффер.

Платон был разочарован: глупо идти по чужим стопам, но еще глупей быть при этом сотым по счету.

– Там уже потоптались все кому не лень…– уныло протянул он.

Рассольникову хотелось побыстрее закруглить разговор и отправиться в любимый бар «Голубая скала». Бар нависал над речными водами, укоренившись на краю замшелого камня величиной с небольшой астероид. В здешних краях подобные «камешки» встречаются сплошь и рядом, и они до сих пор приводили Платона в восхищение. После одинаковых пляжей и аккуратных лесопосадок курортной планеты Гея-Квадрус, где он прожил долгих три года, сохраненные на Старой Земле островки дикой природы грели ему душу. Профессор согласно покивал и ответил:

– Я тоже так думал, пока…– Замолчал, подбирая , слова. – Пока меня не ткнули носом в подлинный дневник Шеффера. Удивительный по ясности изложения документ.

– Если вдруг что-то всплыло спустя столько веков, – решительно заявил археолог, – это умело скроенная деза либо академическая шиза.

Биттнер хихикнул.

– Если же случилось чудо, и действительно раскопали что-то стоящее, по следу устремится целая свора. А я терпеть не могу, когда мне дышат в затылок. При всем уважении к тебе, я в такие игры не играю.

– Верю-верю любому зверю, но только не тебе. Особенно после блестящего добытая «золотого горшка». Никакая свора тебе не помеха. Наверное, у тебя есть другой заказ…– Биттнер почесал подбородок, скрипя трехдневной университетской щетиной по моде девяностых годов «золотого века».

– Грубая лесть хуже мягкого оскорбления, – проворчал Рассольников, однако его задело за живое. – На понт берешь, док? – поинтересовался он неласковым тоном и пристально глянул в ясные профессорские очи.

Тот глаз не отвел, выдержал сверлящий взгляд.

– Одно удовольствие с тобой разговаривать. Ты – настоящий кладезь древней мудрости. Жаль, мы не можем встречаться почаще – просто так, по-дружески.

Весьма дипломатичные речения. Из сказанного Платон понял: аргументы у Биттнера весомые и сходу их не отбросишь. Может, согласиться? До сих пор профессор ни разу его не подставлял. Вроде бы… По крайней мере, всякий раз удавалось выпутаться. Тем более что обихоженная Старая Земля – не Тиугильба, населенная осатанелыми зверодревами и окруженная боевыми спутниками Карантина.

– Мне нужно познакомиться с документами. Тогда и решу.

– Я слышу голос не мальчика, но мужа, – искренне обрадовался профессор. – Вышлю вечерней лошадью. С нетерпением жду вердикта. Привет Колобку. – И отключился.

«Вечерней лошадью…– поскреб затылок археолог. – Что бы это значило – в данном контексте?»

Эрнст Шеффер, подобно истово верующим буддистам, был убежден: в двадцатом веке, как и в глубокой древности, продолжала реально существовать обитель совершенных людей – страна Шамбала. Ее окружают восемь снежных гор, напоминающих лепестки лотоса. В сердце ее столицы выстроен царский дворец Калапа, а в дворцовом парке высится огромная мандала кала-чакры – колесницы времени. Именно в Шамбале живут бессмертные йоги, носители высшей мудрости.

Платон Рассольников в юности много сил потратил на поиски Атлантиды, разочаровался в этом занятии и давно перестал забивать себе голову мифическими странами и планетами.