Цитадель   ::   Грацкий Вячеслав

Но тогда почему? Слышишь, Аксель? — Она пихнула его локтем. — Почему о тебе столько ужасных историй, Аксель? Дыма ведь без огня не бывает.

Он только хмыкнул.

— Аксель! Почему?

— Скоро поймешь. Если останешься в живых.

— Что это значит, Аксель?

— Прекрати пихаться. Скоро узнаешь.

Ночь, как обычно в лесу, наступила внезапно. Отблески заката еще плясали на верхушках деревьев, а снизу, из-под корней и завалов валежника уже выплеснулась и стремительно заполнила лес чернильная тьма. Затих птичий щебет, залегли на ночь зайцы и белки, ухнул пару раз филин и замолчал, словно напугав сам себя. В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь гудением комаров.

Дина пожала плечами. О чем там толковал Проклятый? Ночь как ночь. Она уже смежила веки и стала засыпать, когда ее вдруг озарила страшная догадка. Лес был слишком тих. Ни еж, ни полевка, совершенно никто не шуршал в траве, лес как будто вымер. Или затих в ожидании.

Сон у Дины пропал, как его и не было. Девочка нутром чуяла — ночь что-то готовила, что-то пугающее и неприятное. Навострив уши, Дина напряженно вслушивалась, пыталась всматриваться в лесную темень и раздраженно шикала на Проклятого, когда тот выдавал особенно громкий храп.

И вскоре ночная тьма стала оживать. Тревожно зашелестела листва, пронзительно завыл, замахал ветвями ветер, а воздух наполнился чьим-то невнятным шепотом.

Аксель проснулся мгновенно и стал облачаться в доспехи.

— Что это, Аксель? — испуганно спросила Дина. — В лесу кто-то есть?

Проклятый стянул ремни панциря, накинул перевязь с метательными ножами и нагнулся к девочке.

— Слушай внимательно и не задавай глупых вопросов. Сейчас ты ляжешь и накроешься с головой моим плащом. Что бы ни происходило вокруг. Что бы ты ни услышала. Ты должна лежать, молчать и не двигаться. От этого зависит твоя жизнь. Понятно?

— Понятно, но…

Он закрыл ей рот ладонью.

— Слышишь?

Девочка замерла, а затем ее глаза поползли на лоб. Шепот в лесу становился все отчетливей, и можно было уже различить отдельные слова.

«Жертва… — шелестел лес.- Кровь… Плоть… Отдай…»

Аксель толкнул Дину на землю и накинул сверху свой плащ.

— Ни звука, — напомнил он. — И тогда, быть может, ты выживешь.

«Кровь… Плоть… Отдай нам… Мы голодны…»

Никогда раньше Дина не испытывала такого страха. Даже когда разбойники рубили ее родителей. Даже когда пьяный старший брат ломился в сарай, где она пряталась от него. Даже когда тот мелкий демон полз к ней под досками.

Все это меркло по сравнению с тем, что творилось сейчас рядом. Она не видела существ, что кружились вокруг. Она только слышала голоса. Но и этого было достаточно, чтобы сойти с ума от ужаса.

«Отдай… Мы голодны…»

Голоса носились по воздуху и стенали где-то совсем рядом. Справа, слева, над самым ухом Дины. Ей казалось, они видят ее, видят, как дрожит плащ, слышат ее дыхание. Она ждала, что кто-то из них вот-вот сорвет плащ, и тогда она увидит…

Она старалась не думать о том, что или кто там может быть. Но когда ее задевали, когда плащ чуть колыхался от чьих-то резких движений, Дина обмирала, бросая все свои силы на то, чтобы не сорваться на пронзительный крик.

Единственное, что давало опору и надежду, что поддерживало ее всю ночь, не давая упасть в бездну страха и безумия, был мерный свист меча. И тяжелое дыхание Акселя, стоявшего где-то рядом, и звук его тяжелых шагов и хруст веток под его сапогами. И не было для нее во всем мире звуков желаннее, чем эти. Они как будто стали якорем, за который цеплялся ее разум посреди этого океана ужаса.

А потом все стихло. Некоторое время Дина лежала недвижимо, со страхом вслушиваясь в ночь. Лес загадочно молчал, то ли успокоившись, то ли подготавливая новые неприятности.