Да, та самая миледи   ::   Галанина Юлия Евгеньевна

Кардинал решил ухватить проблему с другого конца.

С помощью госпожи де Ланнуа вычислили передаточное звено между герцогиней де Шеврез и королевой. Как и думал кардинал, связь шла через родственницу камердинера королевы Ла Порта, состоявшую в штате обслуги. Решено было изолировать это ненужное звено.

Рошфор, которому после Брюсселя море было по колено, похитил связную, но при этом страшно наследил. Какого черта ему понадобилось шастать то по улице Старой Голубятни, то по улице Могильщиков?

(Должна заметить, что качество его работы всегда ухудшало пренебрежение к мелким деталям. Уже вернувшись в Париж, я как-то прямо спросила его об этом. Рошфор что-то вдохновенно врал про поиск и наблюдение, но я думаю, что просто горожанки с улицы Могильщиков очень любезны с красивыми военными.)

Похитив кастеляншу, люди Его Высокопреосвященства решили, что дело сделано. Уже по почерку видно, что сам он процесс не контролировал, полагаясь на агентов, даже не подтверди мои догадки де Витри.

Если бы Его Высокопреосвященство направлял действия гвардейцев, то, разумеется, вместе с госпожой Бонасье был бы арестован не только ее супруг (еще одна грубая ошибка мелких служак, оставивших его на свободе), но и все соседи в округе.

И, к слову, после всех этих проколов не просто смешно, а даже странно слышать о всемогуществе ужасного кардинала и о безвольном короле.

Его Высокопреосвященство только год был в роли первого министра и пока просто тонул в море бумаг. Только год спустя Его Величество освободил своего главу правительства от разбора жалоб частных адресатов и позволил сосредоточиться на сугубо важных вопросах внешней и внутренней политики.

Как можно быть всемогущим, если один росчерк королевского пера – и тебя заживо растерзают на части желающие занять твое место?

Я уже говорила, наш король значительно разумнее, чем принято считать. Хотя бы в том, что для выполнения действий, от которых болит голова, держал близ себя более умную, чем он, персону.

Восьмого сентября арестовали кастеляншу, и результаты неграмотных действий не заставили себя ждать. Встревоженный муж сразу же поднял шум и безошибочно подключил к своим семейным проблемам людей, которых и близко к этому нельзя было подпускать.

Интересно, какой дурак пытался успокоить господина Бонасье тем полоумным письмом? Рошфор клялся, что не он.

И когда на следующий день галантерейщика арестовали, то вполне можно было не надрываться. В интригу ввязались мушкетеры.

А мушкетеры всегда там, где много шуму и мало толку. Зато звенят шпаги, вьются перья, ахают восхищенные дамы. Впрочем, гвардейцы ничуть не лучше. У всех у них, как у людей военных, один недостаток: поскольку они самые неутомимые любовники в королевстве, то времени на то, чтобы и голова приняла участие в жизни, у них не хватает.

Боже, с ужасом подумала, может, это старость не за горами? Впрочем, нет, не любила рядовых военных и тогда. Почему? Сама не знаю. Наверное, мне просто больше по сердцу полководцы.

А поскольку королевская служба, как выяснилось сейчас из воспоминаний графа де Ла Фер, это сплошное свободное времяпрепровождение, мушкетеры охотно встали на защиту хорошеньких женщин – кастелянши и королевы.

И раз выполняли они все это не в рамках службы, а по велению сердца, то и результаты были налицо. С чем и поздравляю нашу секретную службу. Корове ясно, что мы получили то, что заслужили.

Кастелянша сбежала, поделилась бедами с возлюбленным, тот с друзьями, совместно они подключились к организации свидания, и королева беспрепятственно встретилась со своим герцогом.