Далекие Королевства   ::   Банч Кристофер

Даже сейчас, когда я пишу эти строки, то ощущаю на своих руках тяжесть тела Яноша, которого я поднимаю из повозки. Моим слезящимся глазам возвращается молодое зрение, и я отчетливо вижу ту тропу, по которой мы втащили повозку на вершину Священной горы. Сержант Мэйн и остальные наши люди подходят, предлагая помощь, но я приказываю им отойти. Я все должен сделать сам.

Я поднимаю мой груз и поворачиваюсь к грандиозным руинам алтаря старейшин. Спотыкаясь, я бреду к ним, слабый, как сейчас; я так устал, так устал, что молю вернуть мне силу юности, иначе я упаду. Перо мое дрожит от усилий, с которыми я поднимаю Яноша на камень. Я опускаю его и, задыхаясь, делаю шаг назад, чтобы видеть того человека, который привел нас сюда.

Вот, Янош. Теперь я узнаю тебя, Серый Плащ. Я вижу на камне твое обнаженное тело, вижу рубцы неудач на этом теле. Но я еще не закончил. Мысли могут подождать пока я завершу мой труд. Мэйн передает мне фляжку, и я выливаю масло на труп Яноша. Теперь я должен помолиться, но я не знаю языка старейшин, поэтому я просто говорю: «Прощай, Янош Серый Плащ».

Я разжигаю огонь и отступаю от его сердитых языков. Я вижу, как пламя яростно охватывает все тело. Языки пламени бьются там, над рубцами мага, и вот рубцы исчезают. Янош меняется, становясь молодым и красивым, как в первый день нашей встречи.

Вот теперь черед тех мыслей, которые я на время отставил в сторону. Ты был моим другом, Янош Серый Плащ, и ты предал меня. Впрочем, это было сказано тогда. А начал я свое повествование не для того, чтобы бередить старые раны, а чтобы исцелить рубцы от них, как алтарный огонь исцелил рубцы Яноша. В этой книге я намеревался совершить два путешествия: одно для тех, кто читает эти торопливые каракули, другое – для себя. Мы совершили грандиозное открытие, Серый Плащ и я. Мы отыскали Далекие Королевства. Но Серый Плащ пошел дальше в одиночестве. И с его открытиями мир уже не был бы таким, как прежде. Однако именно я вернул его обратно; и поверили мне. Но я никому не лгал, Янош Серый Плащ. И не предавал, как Кассини. Мое перо стремится вычеркнуть эти ранящие строки. И я думаю, что же все-таки ты сделал для меня? Все, что я видел в жизни, и все, чем занимался позже, – все благодаря тебе. Ты освободил нас, Янош. Ты похитил магию из скрытных сердец колдунов и сделал ее достоянием обычных людей. И теперь моя любимая Орисса наслаждается покоем и процветанием. Разве этого одного не достаточно для прощения?

Ну хорошо: я простил тебя, Янош, и я простил себя за то, что не обладал такими знаниями, которые помогли бы спасти тебя. Ты был недобрый человек, Серый Плащ, но ты был великий человек, и именно это величие, а не я умертвило тебя.

С этим пониманием и прощением я приближаюсь к окончанию повествования. Но теперь я все увидел как бы заново. Я слышу, как Мэйн и остальные отдают Яношу последние почести. И я ощущаю ласковое присутствие Омери рядом. Она поднимает флейту, и звучит мелодия светлой печали. Подскакивают языки пламени, и тело изменяется еще раз – на этот раз превращаясь в черный дым. Я чувствую, как налетает восточный ветер и поднимает дым к небу. Дым зависает, кружась, над нами, словно упросив ветер подождать.

Я вытираю увлажнившиеся глаза… и смотрю опять. И внезапно передо мной возникает кристально ясная картина. Дальше, на востоке, за ослепительно сияющими морями где, как говорят, уже не встретить живой души, над линией горизонта оптическим обманом поднимается горная гряда. Гряда эта выглядит как громадный сжатый кулак и между «большим пальцем» и «указательным» я вижу блеск свежего чистого снега. Этот каменный кулак в точности похож на тот, который я увидел, когда воскресители бросали кости перед началом нашего путешествия.