Дама с ренгентовскими глазами   ::   Минков Светослав

Мы уделяем особое внимание настоящей даме совсем не потому, что она в чем-то превосходит остальных дам или же находится в родственных отношениях с автором, отнюдь нет. Просто именно ей волей провидения суждено сыграть роль героини нашей истории.

Итак, начнем рассказ. У нашей дамы было звучное имя – Мими Тромпеева, но, к несчастью, она была обижена фортуной – страдала косоглазием, превратившим в ад ее эфирную молодость. Она предпочла бы быть слепой, чем тщетно созерцать окружавшие ее дивные соблазны, которых не могла вкусить. Женщины смотрели на нее с презрением, мужчины с безразличием обходили. Верно, фигура у нее была абсолютно нормальная, однако несфокусированный взгляд чересчур выпученных глаз отталкивал всех без исключения, делая ее невыносимой в обществе, где играли в теннис и обсуждали новейшие марки автомобилей. К тому же Мими Тромпеева мечтала выйти замуж за миллионера, поскольку сама была дочерью богатого промышленника и не хотела порывать связи с блестящей молодежью аристократических кругов. Целыми днями просиживала она

перед зеркалом, пытаясь хоть как-то сгладить жестокую шутку природы, но все тщетно. Ни глубокие тени под глазами, ни длинные накладные ресницы, ни искусно подмазанные веки – ничего не помогало. В конце концов, признав свое поражение в борьбе с судьбой, Мими впала в отчаяние, которое постепенно привело ее к мысли удалиться в монастырь. Но именно тогда в омраченном сознании неожиданно, как спасительный свет маяка, вспыхнуло название усердно рекламируемого „Косметикума Амулета – дамского хирургического салона". Она подскочила от радости и тут же забросила коварное Евангелие, которое чуть было не отравило ее дни священной скукой. Странно, как это она раньше не догадалась обратиться за помощью в этот Институт, через который, словно через волшебную фабрику счастливых преображений, прошло так много женщин! Мими Тромпеева торопливо провела две карминные черты по губам, напудрилась и нарисовала черным карандашом тонюсенькие скобки на месте бровей, затем, схватив сумочку, с бьющимся сердцем помчалась в дамский хирургический салон. И спустя немного времени она уже сидела в глубоком металлическом кресле в приемной Института.

После долгого, мучительного ожидания маэстро Чезарио Галфоне наконец принял несчастную пациентку. Внимательно, как к тому обязывала его профессия, он осмотрел взволнованную девушку и успокоил торжественным обещанием превратить ее в неподражаемую богиню красоты – в феноменальную Венеру двадцатого века с парафиновой грудью и глазами-рентгенами.

– Что вы говорите! – воскликнула пораженная Мими Тромпеева, стряхивая пепел с сигареты в эмалированную пепельницу, что стояла на курительном столике.

– Очень просто, джентилиссима синьорина! – театрально поклонился маэстро Галфоне, вдохновленный недоумением собеседницы. – Я, правда, еще не имел удовольствия лицезреть ваш бюстгалтер, хотя допускаю, что покрой его безупречен. И все же, грациозиссима синьорина, судя по очертаниям вашего бюста под платьем, осмеливаюсь категорически заявить – и даже в присутствии самого магистра и вдохновенного эксперта всех парижских конкурсов мировых красавиц, его превосходительства синьора Мориса де Валефа, что ваша божественная грудь имеет некоторые отклонения от анатомических норм и, следовательно, нуждается в инъекции парафина, в результате чего она вновь соблаговолит обрести превосходную классическую форму.

– Боже мой! Что вы говорите! – радостно выдохнула Мими Тромпеева. В возбуждении она сняла кокетливым жестом касторовую шляпку с головы и нахлобучила ее на обнаженное колено.