Дельта (Мир пауков - 5)   ::   Уилсон Колин

Существуют ли на Новой Земле какие-то другие разумные формы жизни? Уживаются ли без конфликта мужчины и женщины? Не изменился ли как-то из-за внешней среды их облик? Есть ли там у них какие-нибудь враги? Есть ли деревья, растения, такие как на Земле? А моря, реки? Но главное, удалось ли им разобраться с теми извечными проблемами людской натуры, из-за которых вся человеческая история - нескончаемая, безотрадная цепь жестокости и безмозглости? Перелет с Земли и трудности основания цивилизации - растрясли ли они умы от спячки, и не впали ли переселенцы в умственную летаргию снова?

Ведь она - теперь уже нет сомнения - и является главной бедой для людей. Сталкиваясь лицом к лицу с опасностью и лишениями, они стойко их преодолевают. Но едва одержав победу, моментально лишаются того, чего достигли: впадают в лень и изнывают от скуки. Люди словно не в силах поддержать в себе стремление к чему-то осмысленному.

Если люди Новой Земли решили эту проблему, это и не люди уже, а поистине Боги...

Симеон подбросил в костер хвороста. Найл резким движением сел.

- Хочешь горяченького?- предложил Симеон.

Найл кивнул. Он перебрался к костру и прилег там, запахнув одеяло: ветер разыгрался цепкий, колючий. Симеон ложкой положил в кипяток смесь сушеных трав. Восточный край неба уже засветлел.

- Так ты и не ложился?

- Ложился, только разбудило меня что-то непонятное, с красными глазами, - Симеон указал в сторону цереусов.

- Наверное, белый скорпион. Под камнем живет. Он однажды чуть не съел Мару, когда та была совсем малышкой.

Симеон неприязненно поморщился.

- Нет, по мне уж лучше цивилизация.

Они сидели, грея руки о горячие кружки и вдыхая ароматный парок. Ветер, поддувая, раззадоривал розоватые угли, невольно притягивающие взор. Некоторое время каждый был занят своими мыслями. Затем Симеон спросил:

- Тебя никогда не занимало, почему Смертоносец-Повелитель всегда делал вид, что он мужского, а не женского пола?

- Смертоносец-Повелитель... Звучит как-то грознее, чем Смертоносица-Повелительница. Симеон фыркнул.

- По мне, одно другого не лучше.

- Мне кажется, как-то уже сложилось в головах, что мужчины способны на большее зло, чем женщины. И впечатление такое, будто люди восторгаются теми, кто держит их в кулаке.

- Печальный вывод, - заметил Симеон.

- Мне это открылось в Белой башне. Знаешь, что меня поразило в истории человечества? Оказывается, великие вожди в большинстве своем были кровожадными маньяками. Им и имена-то давали: Иван Грозный, Абдул Проклятый, что считалось чуть ли не их достоинством. Чем они были кровавее, тем усердней перед ними лебезили. Представляешь, какова человеческая глупость?

Симеон покосился на Найла с легкой усмешкой.

- Тогда лучше ли им было оставаться под властью пауков?

- Нет. Как бы ни были люди глупы, им все равно нужна свобода. Только свобода поможет изжить глупость. Они учатся через испытания и ошибки. И ошибок не надо ни бояться, ни запрещать. Надо, чтобы люди думали своей головой и находили выход из положения. Думаешь, им в самом деле лучше быть паучьими рабами? - Симеон временами специально напрашивался на спор.

- Нет. Но ты же сам сказал, что устал смотреть, как люди при твоем появлении бьются лбом о мостовую.

- Да, и это страннейшая человеческая черта. Люди больше всего на свете ратуют за свободу, но стоит ей забрезжить, как сразу пытаются всучить ее какому-нибудь вождю. Всегда ищут кого-то, кому бить поклоны, - Найл за прошедшие недели не раз над этим задумывался.- Это потому, что каждый человек хочет жить какой-то целью. А поскольку видимого ориентира нет, то свою свободу он стремится отдать кому-то, кто обещает к этой цели привести. Но и без свободы человеку ничуть не легче. Получается, ему надо искать цель внутри себя.

- И как ты собираешься этому научить?

- Не знаю. Рано или поздно я отыщу способ.

- А мне показалось, кому-то не по душе быть правителем? - заметил Симеон с добродушной лукавинкой.