Дело об украденном саркофаге   ::   Клугер Даниэль

Перед его глазами оказалась глубокая трещина в стене, из которого тотчас выглянула какая-то малопривлекательная живность. Цыкнув на нее, Ницан произнес: — Возможно, конечно, наш клиент понадеялся, что суд разрешения на снятие магических печатей не выдаст, господин Пилесер Шульги — тоже. Тогда решение суда основывалось бы на показаниях свидетелей. У господина Нарам-Суэна появлялся реальный шанс получить за дешевку восемьсот «камешков». Возможно? — он скосил глаза на сидевшего на столе Умника. Тот кивнул.

— То-то и оно. Почему же я взялся за дело? — вопросил Ницан, подперев голову рукой. И сам же ответил, многозначительно подняв указательный палец: — Потому что не похож наш клиент на мошенника. Да и слишком велик был риск разоблачения, а Нарам-Суэн, похоже, весьма дорожит своей репутацией… — Ницан сел, тяжело вздохнул. — И потом: взявшись за такое расследование частный детектив не должен начинать с подозрений в адрес собственного клиента. Это неэтично. Клиента начинают подозревать в конце. Но не в начале.

Ницан подошел к креслу, в котором совсем недавно сидел владелец похоронного бюро, плюхнулся с размаху, закинул ногу за ногу. Умник тотчас перебрался на подлокотник. Ницан рассеянно погладил рапаита по мягкой шерстке.

— Значит, договорились: клиента мы пока ни в чем таком не подозреваем, — Ницан рассеянно погладил рапаита по мягкой шерстке. — Кто же, в таком слкчае, подменил саркофаг? — он побарабанил пальцами по подлокотнику. — Подозреваемый номер два — сам господин Пилесер Шульги. Из жадности решил не платить восьми сотен, заказал где-то на стороне тисовый ящик, после похорон проник в склеп и… — Ты веришь в такую возможность? — с сомнением спросил Ницан у рапаита. Умник спал, уткнувшись в его руку холодным носом. — Правильно, я тоже не верю… Значит, нужно искать третью версию…

Дверь распахнулась, маленький голубой смерчик ворвался в помещение, несколько раз обогнул стол, после чего вытянулся вверх и исчез, оставив на столе средней толщины папку для бумаг.

— Ага! — Ницан поднялся, осторожно переложил посапывавшего рапаита в кресло и подошел к столу. — Вот и бумаги о «Доме Шульги». Весьма вовремя, а то с третьей версией у нас напряженка… — он раскрыл папку, принялся просматривать ее содержимое. Кроме восторженных отзывов о деловых способностях и щедрости Навузардана Шульги, перепечатанных из газет, присланная из бюро информации папка ничего не содержала.

«Строительство судоходного канала в Ир-Лагаше — врата в новую эпоху», — прочитал Ницан. — «Финансовый бум на бирже Тель-Рефаима…» «Дом Шульги — новый взлет после падения…» — детектив разочарованно отбросил сколотую пачку копий газетных статей, быстро перелистал остальные документы. Его заинтересовал только один, лежавший последним. Это была справка обо всех членах семьи умершего миллионера. Список открывал уже известный детективу Пилесер Шульги, единственный сын Навузардана. Тридцать четыре года, образование экономическое и юридическое. Женат, трое детей. Следом упоминались Этана Шульги — племянник покойного, политик средней руки (дважды избирался в муниципалитет, вспомнил Ницан, ведал там отделом народного образования). Шошана Шульги, младшая сестра Навузардана. Проживает за границей в течение последних двадцати лет.

— Греция… — пробурчал Ницан. — Двадцать лет в такой глуши, надо же… Или мазохистка, или подвижница.

Завершало короткий список имя Баалат-Гебал Шульги-Зиусидра-Эйги, старшей сестры Навузардана Шульги, обитающей ныне в доме престарелых при храме Анат-Яху.

Никто из членов семейства не походил на человека, способного на такой странный поступок как подмена гроба.