Дело победившей обезьяны   ::   Зайчик Хольм Ван

---------------------------------------------

Зайчик Хольм Ван

Дело победившей обезьяны



Хольм ван Зайчик

Дело победившей обезьяны

Несколько дней кряду My Да был печален, и Учитель спросил его о причинах.

- Старший сын моих соседей почтителен и трудолюбив, - сказал My Да. Родители нарадоваться на него не могут. Но на прошлой седмице я встретил его в лесу: он воткнул в землю черпак для очистки отхожих мест и воздавал ему почести, будто это поминальная табличка в храме предков. Я хотел отобрать у него черпак, но мальчик стал визжать, царапаться и кусаться, а когда я отступил, поведал, что черпак - это подпорка Неба и если она упадет, Небо опрокинется. И я подумал: не таковы ли мы все?

- My Да познал половину истины, - сказал Учитель. - Пусть же познает и другую половину: у каждого человека внутри свое Небо, и у каждого такого Неба своя подпорка. Благородный муж бережет чужие подпорки, какими бы странными они ему подчас ни казались, потому что любой, в ком опрокинулось Небо, становится нечеловеколюбив и перестает понимать справедливость.

- А встречаются люди, у которых подпорка их Неба состоит в том, чтобы ломать чужие подпорки? - спросил My Да.

Учитель вздохнул и отвернулся.

Конфуций "Лунь юй", глава 22 "Шао мао" 1

1 Дошедшие до нас списки "Лунь юя" ("Суждений и бесед") насчитывают двадцать глав. Двадцать вторая глава, представлявшая собою, по свидетельству некоторых древних комментаторов, квинтэссенцию конфуцианской мудрости и написанная Учителем собственноручно за несколько месяцев до кончины, считалась утерянной еще во времена царствования Цинь Ши-ху-анди (221-209 гг. до н.э.), во время его знаменитых гонений на конфуцианскую ученость и культуру. Однако мы не исключаем, что в руки столь пытливого исследователя и неистового коллекционера, каким был X. ван Зайчик, каким-то образом мог попасть текст драгоценной главы. Его домашняя библиотека до сих пор закрыта для посторонних, и лишь правнуки ученого посредством весьма длительных и утонченных процедур ежедневно оспаривают друг у друга честь стирать с ксилографов и свитков пыль - и не пускать к ним чужаков (здесь и далее - примеч. переводчиков).

Багатур Лобо

Александрия Невская,

Управление внешней охраны, 4-й день двенадцатого месяца, первица,

вторая половина дня

Воробей - по-зимнему плотный, обстоятельный такой воробей - бодро и с достоинством прыгал по подоконнику, время от времени на мгновение замирая, чтобы, наклонив голову, глянуть блестящим любопытным глазом на Бага и скороговоркой чирикнуть ему что-то на своем воробьином языке. Воробей протоптал в слегка подтаявшем снегу целую дорожку. Баг наблюдал воробья из окна кабинета Антона Чу уже несколько минут и был готов поклясться, что видел точно такого же прошлой зимой несколькими этажами выше, в окне своего кабинета. Хотя тому и не было никаких очевидных свидетельств - воробей в положенные природой сроки сменил оперение, но лицо... Тут Баг задумался: лицо? А что ж у него, у воробья? Морда? Это у Судьи Ди1 - морда. Да и то... Как-то несообразно звучит, непочтительно: морда. Физиономия? Варварское слово... Обличье? Этим понятием, строго говоря, охватывается весь внешний вид, вплоть до цвета обуви... Обуви? У воробья? Ну пусть будет лицо-Лицо у этого воробья было определенно знакомое. Эх, пришло бы еще тогда в голову сложить его членосборный портрет... Да что это со мной?! Какой, три Яньло, членосборный портрет воробья?! Амитофо...

1 Кот Багатура Лобо.

Воробей, будто услышав последнюю Багову мысль, разразился в его сторону особенно длинной речью.

Баг не ответил.