День последний - день первый   ::   Амнуэль Песах

- Иешуа, - повторил он.

- Хорошо, - сказал я примирительно, - откуда ты, Иешуа?

Он покачал головой.

- Есть истины, - сказал он, - которые хранятся в памяти. Откуда я ты знаешь.

- В самом деле?.. А жить тебе есть где? - неожиданно для себя спросил я. Действительно, если он ответит "нет", не поселю же я его в своей комнате!

- Я живу, - коротко сказал он, и ответ этот был столь же неопределен, сколь и точен.

- Ну ладно, - отступил я, - что ты собираешься делать в Москве? Город наш не очень приспособлен для блаженных и праведников. Сейчас особенно, народ совсем озверел, да ты сам видел. Если ты будешь продолжать игру, тебе придется нести людям слово Божие - на улицах, в храмах, и тебя изобьют до смерти. Чем-чем, а проповедями люди сыты.

- Да, - сказал он, - слова не нужны, нужно дело. Потому я пришел к тебе.

Я опешил.

- А что я? Предлагаешь занять место Ельцина? Между прочим, я астрофизик, а не экономист и не политик. Говорят, что зимой опять не будет картошки. Так где я ее возьму? А если не будет картошки, то будет бунт. В прошлом году обошлось, а в этом? Бунт - это кровь. И ничего не сделаешь.

Я повернулся и пошел домой. Не потому, что все было сказано. Просто сила, заставившая меня спуститься, исчезла, и мне показалось странным, что я стою с неизвестным мужиком и веду совершенно нелепый разговор вопреки всем моим правилам. Я ушел, а Иешуа, или как его там звали, смотрел мне вслед.

Потом была ночь. Я не знаю, спал или нет. Мне казалось, что я сижу на большом камне посреди пустынной местности, а Иешуа стоит рядом, и в руках у него длинный свиток, откуда он читает довольно монотонным голосом:

- ...убил он три миллиона врагов своих, назвав их врагами революции, и не раскаялся в душе. Потом Сталин. Семнадцать миллионов невинно убиенных, ибо ни на каких весах добра и зла не была взвешена их вина. Гитлер - еще пятьдесят миллионов... Потом был мир, но счет шел. Корея сотни тысяч. Вьетнам - миллион. Афганистан - миллион. Иран и Ирак полтора миллиона. Что еще? И в том ли смысл судеб людских - быть убитыми или выжить? Господь сотворил человека для счастья. Ибо без счастья нет совершенства. А без совершенства нет гармонии в природе. И сказал Господь человеку, говоря: живи для счастья своего и счастья ближних своих, и каждой твари земной, чтобы было счастье их. Вот тебе Мир - живи, вот сердце - возлюби, вот голова - думай. И ненависть сотворил Господь, потому что одна лишь любовь, без противоположности своей, не есть гармония.

- Из противоречий складывается путь, иначе - топтание на месте, усмехнулся я, подумав, что Иешуа, кто бы он ни был на самом деле, вполне усвоил курс диалектики.

Я протянул вперед руку и увидел, что она в крови, но боли не было, я понял, что эта кровь - не моя, закричал и проснулся.

Рассвет только занимался, я лежал и, вместо того, чтобы думать об интерпретации полученного в Крыму наблюдательного материала, размышлял над проблемой, нимало не волновавшей меня раньше: должно ли человечество жить, если ясно, что нет в жизни смысла? Нет развития без противоречий. И нет противоречий, если любовь существует без ненависти, богатство - без бедности, рождения - без смертей. Значит, всегда будет неизбежно счастье одних и горе других. Счастье сегодня и горе завтра. Хочу я счастья для себя? Конечно! Но нет мне счастья без Лины. И нет ей счастья без меня. Но мы не вместе, потому что я не в силах изменить свой характер, и нет счастья мне, нет счастья Лине - диалектика жизни.

Потом я задумался над тем, как отчитаться о командировке.