Исчезновение леди Френсис Карфэкс   ::   Конан-Дойль Артур

А вот и достопочтенный Филипп Грин. Он ваш сосед по гостинице. Возможно, с его помощью нам удастся повести дело более успешно.

Лакей подал визитную карточку на подносе, и в комнату вошел тот самый бородатый хулиган, который налетел на меня на улице. Он вздрогнул, увидев меня.

-- Что это значит, мистер Холмс? -- спросил он. -- Я получил вашу записку и пришел. Но как объяснить присутствие здесь этого человека?

-- Этот человек -- мой старый друг и коллега, доктор Уотсон, он помогает нам в наших поисках.

Незнакомец протянул мне коричневую от загара ручищу и стал извиняться:

-- От души надеюсь, что вы не пострадали от моих рук. Когда вы стали обвинять меня в каком-то проступке против нее, я не сдержался. Я вообще сейчас живу как в лихорадке. Нервы ни к черту. Но объясните мне ради всего святого, мистер Холмс, как вы вообще узнали о моем существовании?

-- Я разговаривал с гувернанткой леди Фрэнсис, с мисс Добин.

-- Милая старушка Сьюзен Добни в вечном своем чепце! Я ее хорошо помню.

-- А она помнит вас. Таким, каким вы были раньше, до отъезда в Африку.

-- Так вы все знаете! Хорошо, что мне не нужно ничего скрывать от вас, мистер Холмс. Клянусь вам, не было в мире человека, который любил бы женщину сильнее, чем я любил Фрэнсис. Но в юности я вел беспутную жизнь, как и многие молодые люди нашего круга, а ее душа была чиста, как снег, все грубое и низменное было ей невыносимо. И когда кто-то рассказал ей обо мне, она не пожелала больше меня видеть. А ведь эта святая женщина любила меня -- вот что удивительно! -- любила так, что из-за меня на всю жизнь осталась одна. Я уехал в Барбертон. Прошло много лет, я нажил состояние и наконец решился разыскать ее и попытаться смягчить. Мне было известно, что она так и не вышла замуж. Я нашел ее в Лозанне и стал умолять простить меня. Мне кажется, сердце ее не осталось глухо к моей мольбе, но воля была непреклонна, и, когда я пришел к ней на другой день, ее уже не было в городе. Мне удалось узнать, что она поехала в Баден, а через некоторое время я услышал, что здесь живет ее горничная. Человек я резкий, жил все эти годы среди людей простых, ну и взорвался, когда доктор Уотсон заговорил со мной. Но ради Бога, что случилось с леди Фрэнсис?

-- Это-то мы и должны узнать, -- сказал Холмс очень серьезно. -- Вы где остановитесь в Лондоне?

-- В отеле "Лангхем".

-- Тогда я попрошу вас ехать немедленно в Лондон и быть наготове, мне не хочется подавать вам несбыточных надежд, мистер Грин, но вы можете быть уверены, что для спасения леди Фрэнсис будет сделано все возможное. Пока я ничего больше не могу сказать. Вот моя визитная карточка, держите со мной связь все время. А теперь, Уотсон, если вы начнете укладываться, я пойду на телеграф и попрошу миссис Хадсон завтра в половине восьмого продемонстрировать свое искусство двум голодным путешественникам.

На Бейкер-стрит нас ждала телеграмма. Холмс с жадным интересом прочел ее и протянул мне. Телеграмма была отправлена из Бадена и содержала всего одно слово: "Разорванное".

-- Что за чепуха? -- удивился я.

-- Эта чепуха имеет огромный смысл, -- сказал Холмс. -Вы, надеюсь, помните просьбу, с которой я к вам обратился -она на первый взгляд могла показаться нелепой, -- описать левое ухо почтенного миссионера? Вы ее оставили без внимания.

-- Я не мог навести справки, меня к тому времени в Бадене уже не было.

-- Совершенно верно. Именно поэтому я послал телеграмму с точно такой же просьбой управляющему "Альбиона". Вот его ответ.

-- И о чем его ответ говорит?

-- А о том, дорогой мой Уотсон, что мы имеем дело с человеком чрезвычайно хитрым и опасным.