Дерево   ::   Петишка Мартин

---------------------------------------------

Петишка Мартин

Дерево



Мартин Петишка

Дерево

1

Профессор Кесслер не был мечтателем.

Он даже был убежден в том, что если человек кого-либо или что-то активно не приемлет, то постепенно он обретает черты того объекта, против которого выступал. Иными словами, в ходе борьбы с недругом он постепенно превращается в своего антипода.

Объектом неприятия Кесслера была фантазия. Отдыхая летом на даче, куда меня пригласили погостить, я часто наблюдал за ним. Вот он входит в сад, обычно в трусах, вышагивая словно автомат. Машинально раскладывает кресло и неуклюже садится. Он и загорал-то не как все мы - час, а ровно шестьдесят минут или три тысячи шестьсот секунд. От его сосредоточенного вида, с которым он принимал солнечные ванны, так и веяло пунктуальностью и обстоятельностью.

В сущности, профессор Кесслер вовсе и не загорал. Он лишь предоставлял солнечным лучам возможность осуществить химическую реакцию в клеточках своего тела. Этим сравнением я отнюдь не собираюсь высмеивать профессора Кесслера; я лишь хочу показать особенности его мировосприятия.

Когда я с ним познакомился, он был уже на пенсии и вел здоровый и размеренный образ жизни. И даже если он просто сидел и молчал, от него как бы исходила активность и жизнерадостность. Оставив научную работу, которой прежде страстно увлекался, он переключился на дачу, отдавая всего себя саду. Он постоянно что-то прививал, пересаживал, копал - и все с неуемной энергией. Ибо чем бы ни занимался профессор Кесслер, он все делал увлеченно.

Садоводческие заботы в то лето сблизили нас. Точнее, крыжовник, который мы оба сажали. Позднее я провел в обществе профессора Кесслера несколько недель. Тогда-то я и услышал от него удивительнейшую историю. И по сей день не знаю, как объяснить услышанное, - впрочем, он и сам не в состоянии этого сделать... А дерево, о котором пойдет речь, и поныне стоит в саду профессора Кесслера.

Credo, quia absurdum est.

2

Дачу, где произошла эта странная история, профессор Кесслер унаследовал от двоюродной бабушки. Переселившись в город, она оставила дом племяннику, в то время ассистенту высшего учебного заведения, который только что вернулся на родину после учебы в Гейдельберге и Париже. Старушке хотелось, чтобы он почаще бывал за городом, дышал свежим воздухом. Когда он рассказывал мне об этом, выражение его лица можно было истолковать по-разному, но, по-моему, он размышлял о чуде, благодаря которому не сошел с ума на этой даче.

Профессору было уже за тридцать, когда он впервые решил провести лето здесь, в горах. Чувствуя себя вымотанным напряженной работой, он надеялся, что крепкий, пьянящий горный воздух и тишина вольют в него силы, достаточные для получения Нобелевской премии. Позже я узнал от его учеников, что профессора и в самом деле рекомендовали на Нобелевскую премию.

Однако, подобно большинству ученых, профессор Кесслер не умел отдыхать...

Вам, верно, приходилось читать в журналах всякие небылицы о том, как в недалеком будущем ученые сумеют соединить два мира - растительный и животный. Мне, например, однажды попалась на глаза картинка, на которой была изображена роза с веселой кошачьей головкой вместо цветка. Эти прожекты существуют не один десяток лет. Кесслер впервые близко познакомился с ними во время своей стажировки в Соединенных Штатах Америки.

Отец профессора потерял на войне ногу, и сын очень переживал увечье отца. Во время пребывания за границей у него родилась идея, которая, как и все гениальные идеи, пока они не реализованы, казалась поистине сумасшедшей. Он задумался об огромных возможностях трансплантаций, которые могли бы быть осуществлены на основе регенеративной способности растений.