Десант на Европу, или возвращение Мафусаила   ::   Минаков Игорь

Совет колонии этот энтузиазм не поощрял, но когда неожиданно, вне графика, появлялась уточненная карта океанских течений, новая теория биоценоза придонных слоев, или простое до гениальности техническое решение очередной зубодробительной проблемы, отказаться от этих «подарков судьбы» сил у старейшин не находилось. Нарушителю режима делалось дежурное внушение, «дабы не повадно было впредь», а негаданное новшество с благодарностью принималось.

Впрочем, занимались этим лишь колонисты старшего поколения. Большинству молодых ни до чего не было дела, кроме подводного экстрима, ночных пирушек с танцами, да амурных делишек. Страшно даже подумать, что со временем придется передать управление колонией тому же Белову. Бр-р… За минувшие со дня прибытия первых колонистов десять лет, слава Шуру, не было потеряно ни одного человека, зато приобретено целых пятнадцать. Самому младшему едва исполнилось три месяца, а самые старшие – Станислав и Эугениуш Вербицкие – уже вовсю ломали минисубмарины.

Уродцы!

«Ну ничего, вы у меня попляшите…» – подумал Рюг, входя в свои «председательские аппартаменты».

Из кухонного отсека потягивало ароматным дымком, и слышался раскатистый мужской бас.

Так-то ждет меня благоверная!

Напряжение сразу оставило Рюга – он был дома. Напустив на себя грозный вид, он вошел в кухню. Пэм стояла у плиты, невежливо повернувшись объемистым турнюром – и куда только подевалась та худенькая хуторянка? – к гостю, который разглогольствовал, сидя перед запотевшим бокалом с излюбленным «коктейлем викинга».

– …как у кашалота, а впереди чертова уйма щупалец. Мы поначалу никак понять не могли, почему у одних особей их десять, у других двенадцать, а у третьих вообще шестнадцать? Оказалось, эти твари способны выращивать столько щупалец, сколько им надобно. Представляешь, Пэм?

– А это ты, гроза европеанских морей? – сказал Рюг. – Муж на вахте, а он тут моей супруге зубы заговаривает… Полагаю сударь, это оскорбление смоет только кровь!

– Ага, кальмаролота! – согласился Лэн, пожимая широкую лапищу друга. – Коего обязуюсь, при случае, повергнуть к ногам прекрасной Памелы.

– Шли бы вы, морские витязи, в комнаты! – велела Пэм, краснея. – И там бы обсуждали своих кошмаролотов… Как будет готово, позову.

– И вправду, пойдем, – подхватился Лэн. – А то в следующий раз твоя супруга накормит нас несуществующей печенью лавового прихвостня, вместо этой прекрасной синтетической говядины.

– И накормлю, – пообещала Пэм. – Очень даже запросто…

«Витязи» гуськом выбрались из кухни. Практичный Лэн не забыл при этом, прихватить свой бокал и шейкер, где, надо думать, осталось еще некоторое количество фирменного напитка. Расположились они в гостиной, в больших надувных креслах, прямо под черепом вышеупомянутого прихвостня – жуткой десятиметровой твари с неожиданно маленькой, хотя и отменно зубастой головой.

Чудище было добыто Лэном, который не нашел лучшего примения своему трофею, нежели подарить его черепушку старинному другу на юбилей. Рюг, разумеется, остался подарком доволен. Хотя и считал, что дочь пошла в экзобиологи только потому, что на детское ее воображение подействовал сильно романтизированный в рассказах дяди Лэна образ этой твари.

Безжалостного хищника, собиравшего кровавую дань на склонах подводных вулканов, поймать живьем было невозможно. Прихвостень дрался до последнего. Кстати, название чудищу придумала именно маленькая Лизка, когда впервые увидела по местному мульти-TV эту крохотную голову, казалось по ошибке прикрепленную к огромному хвосту.

«Смотри папа, какой прихвостень смешной!» – закричала она, тыча нежным пальчиком в экран.