Детские игры   ::   Немировский Борис

Выбор пал на замок Идриг, отчасти за крепость стен и неприступность, но большей мерой потому, что барон Сирил Лурвилль де Идриг был глубоко верующим человеком и искренне уповал на Бога, а Идригский монастырь был знаменит ещё во времена его прадеда. Собственно, боялся он не столько за себя, сколько за дочь, и поэтому держал её постоянно при себе, под защитой высоких стен и глубоких замковых рвов. Если б он только мог знать, что ждёт его наследницу в этих стенах, он бы, наверное, разрушил замок до основания своими руками… А заодно и монастырь.

Нет-нет, не было никаких романтических историй. Ни несчастной любви, ни юного рыцаря или там разбойника. Всё гораздо проще, тривиальней и ужаснее. Племянница-убийца императора Гарота, Сибилла Фангринг, не рассчитав своих сил, поспешно объявила себя наследницей престола, опираясь на поддержку той части духовенства, которая полагала, что раз Бог создал людей, а церковь – Его представитель, то они имеют полное право этими людьми помыкать и властвовать, понятное дело – во славу Господню. У нас бы их назвали инквизицией, а методы достижения целей были те же – костры, убийства, пытки – словом, весь арсенал налицо. Но «святые отцы» просчитались – через месяц произошёл переворот, возглавляемый маршалом Империи Дервином де Гэленьюром, и неудавшейся императрице Сибилле вместе со своими чернорясными учителями пришлось поспешно бежать. Кстати сказать, это был лишь первый переворот в длинной цепи.

Естественно, Сибилле и КО требовалось тихое местечко, чтобы оправить пёрышки и зализать раны. К несчастью, самым спокойным уголком Империи оказался Идриг. Ни тебе восстаний, ни интриг дворцовых… А главное – всё тот же злосчастный монастырь. Во все бури и страхи того времени его не трогали – защита Всевышнего лежала на нём, а вера в людях (за исключеньем некоторых) ещё не ослабла… Да и дружина баронская недалече. Так и случилось, что оказалась эта воронья стая в Идриге – отцы-инквизиторы в монастыре, а Сибилла – в самом замке. Барон Сирил хоть и знал, что представляет собой «столичная штучка», однако счёл своим долгом помочь дому Фангра, вассалом которого он себя считал, а братия монашеская и в мыслях не имела отказать в приюте ищущим пристанища. Самоуверенная Сибилла тут же, скуки ради, пыталась соблазнить барона, но тот сделал вид, будто ничего не заметил. Несостоявшаяся императрица смирилась, хотя и затаила с тех пор злобу. Это чёрные наставники заставили её до поры отложить «месть». А сами не дремали – привлекали на свою сторону народ, воинов – готовили плацдарм для похода на столицу.

Тут-то уж они развернулись в полную силу. Барон и опомниться не успел, как добрый благочестивый старичок-настоятель монастыря отец Кевин скоропостижно скончался (ходили слухи, опять не без помощи яда), а новым настоятелем стал сухой и колючеглазый отец Бекран – из этих, из пришлых… В деревнях и в самом Идриге, как плесень в сырую погоду, стали появляться многочисленные «слуги Господни», не монахи, нет. Просто богобоязненные чада – шпионы. И началось – только и слышишь – проклятие, отлучение, анафема… Барон просто диву давался, какую силу забрали столичные пастыри. Уж и в его, в его войсках то и дело мелькают чёрные сутаны и солдаты ошалело внимают велеречивым поучениям очередного инока с бегающими маслеными глазками. Конечно, подобная практика ему не очень-то нравилась, однако он не мог позволить себе препятствовать своим подданным слушать слово Господне. И не заметил барон, как его же люди стали слушаться его только лишь с оглядкой на монахов, как в замке и окрестностях (а главное – в душах людских) поселился страх.