Дэйр (другая редакция)   ::   Фармер Филип Хосе

И хотя сам он далеко не безобидная кошка — что бы там это древнее словцо ни означало на самом деле, — испокон веку охота на дракона оставалась занятием весьма и весьма рискованным. И с досадной возможностью быть съеденным самому считаться следовало всерьез.

Словно прочитав мысли Джека, трусивший впереди, шагах в десяти, Самсон — огромный рыжий пес львиной породы — застыл как вкопанный и, косясь на хозяина, глухо заворчал на заросли по правую от дороги сторону.

Джек мигом извлек из колчана стрелу и изготовился. Повторил свой незамысловатый урок: стрелять только в глаз и — независимо от того, попал или промахнулся, — сразу бросать лук. Выхватить из футляра бомбу, поднести к запалу люциферку и швырнуть чудовищу в морду — авось расчет оправдается и шкуру разворотит взрывом или хотя бы как следует посечет острыми осколками.

Затем, не дожидаясь результата, повернуться и бежать, на ходу выхватывая ятаган из ножен. У первого же толстого дерева на обочине занять оборону. Уж там-то, отмахиваясь дамасским клинком и уворачиваясь от бешеных, но легко предсказуемых наскоков — может ли дракон быть вертким при его-то туше? — Джек как-нибудь сумеет за себя постоять. Самсон же тем временем не даст чудищу покоя, нападая с тыла.

Джек осторожно поравнялся с застывшим псом. Сквозь просвет в чаще мелькнуло нечто светлое, и охотник расслабился, перевел дух. Что бы там на поверку ни оказалось, но по цвету это безусловно не дракон. Либо человек, либо жеребяк — одно из двух.

Бесполезную в густых зарослях стрелу Джек вернул в колчан, лук закинул за спину и обнажил ятаган.

— Тс-с-с, Самсон! Молчок, — шепотом приказал он. — Давай вперед, но только без лишней суеты!

Огромный пес, бесшумно переставляя мохнатые толстые лапы, метнулся вперед по едва различимой в зеленой чащобе тропинке. Собачий нос в поисках следа то приникал к земле, то вздымался — точь-в-точь рыбацкий поплавок на прибрежной волне. И след этот определенно обнаружился — вместо того чтобы направиться по тропке напрямую, Самсон, как заправский охотник, стал петлять в густом подлеске.

Ярдов через тридцать-сорок, передвигаясь медленно и почти беззвучно, друзья выбрались к небольшой поляне.

Самсон остановился. Нутряной низкий рокот исторгла отнюдь не глотка пса, послушного хозяйскому запрету шуметь — казалось, заклокотали сами собой напрягшиеся могучие мышцы и даже волоски ощетинившейся шкуры.

Джек глянул поверх вздыбившегося собачьего загривка.

И тоже застыл. И невольно содрогнулся. От леденящего душу ужаса.

Впереди, сидя на корточках над поверженным телом сатира, самозабвенно трудился Эд Вонг, кузен Джека. Из тела, повернутого спиной к победителю и невольным зрителям, вовсю хлестала кровь. В крови была вся гривастая спина жеребяка и вся трава поблизости.

А Эд, грубо орудуя кинжалом медного дерева, срезал хвост вместе с изрядным куском кожи. Закончив, вонзил на мгновение кинжал в почву, чтобы очистить лезвие от крови, и выпрямился с жутким трофеем в руке, не отрывая от него завороженного взора.

— Давно ли в цирюльники записался? — взяв себя в руки, спросил Джек слегка охрипшим, но ровным голосом.

Обронив добычу, Эд круто развернулся, продемонстрировав отвисшую от испуга челюсть и выпученные глаза, и угрожающе взметнул руку с кинжалом. Разобрав, что нарушитель уединения всего-навсего Джек, малость расслабился, но прятать кинжал в ножны пока не стал. Искаженное лицо мало-помалу приняло нормальное выражение.

— О, святой Дионисий! — выдохнул он. — Я едва не принял тебя за жеребяка.

Джек тронул Самсона коленкой. Пес послушно выпрыгнул с тропы на прогалину и занял выжидательную позицию в стороне.