Дэмьен   ::   Ховард Жозеф

На самом деле этот священник оказался Апостолом Зверя. Торн убедил свою жену, что тайно усыновленный им малыш - их собственный ребенок. Торны всем сердцем полюбили ребенка, он рос и воспитывался в Лондоне, а супруги даже не подозревали, что рожден мальчик самкой шакала! Вскоре ребенок начал убирать со своей дороги всех, кто каким-то образом догадывался о его подлинной сути. Вот тогда Торн пришел ко мне за помощью. С первых же слов его рассказа я понял, что говорит он чистую правду, ведь мне давно являлись знамения, будто я скоро вообще останусь в одиночестве: один на один с этим Зверем. Я отдал тогда Торну семь древних кинжалов - единственное оружие против Дьявола, ими надо была пронзить Его тело. К тому времени жена Торна была уже мертва, впрочем, как и двое других несчастных, узнавших правду! - Бугенгаген покачал головой. Полицейские застрелили Торна до того, как он успел вонзить кинжалы в тело сына Дьявола. Они решили, что посол сошел с ума после смерти жены! Бугенгаген снова замолчал и кивком указал на газетную фотографию. Все, чего он хотел от Моргана, заключалось в том, чтобы тот поверил ему, осознал страшную опасность и начал наконец действовать. - Ребенок все еще жив!

Последовало долгое молчание, затем Морган спросил:

- Где он теперь?

- В Америке. Живет со своим дядей - братом покойного Торна. И как написано: "Там его власть распространится, он будет разрушать и процветать, орудием в его руках будут и святые и сильные мира сего".

- О Майкл, немедленно отправляемся в Америку! - воскликнула Джоан Харт, репортер до мозга костей.

- Да замолчи ты! - оборвал ее Майкл. То, что сообщил Бугенгаген, выходило за рамки сенсационной новости.

Бугенгаген тем временем наклонился к своей ноге и вытащил из ботинка чудесно сшитый кожей мешочек с парой кармашков и бог весть каким количеством всяких ремешков и кнопок. Когда археолог положил его на стол, что-то внутри мешочка звякнуло.

- Ты должен передать это новым родителям мальчика, - заявил Бугенгаген. - Тут кинжалы и письмо, которое им все объяснит.

Морган никак не мог понять, чего добивается от него Бугенгаген. Одно дело - услышать эту фантастическую историю, пусть даже поверить в нее, и совсем другое - принять участие во всей этой заварухе.

- Извини, Карл, - засомневался Майкл, покачивая головой. - Ты же можешь ожидать от меня просто...

- Их необходимо предупредить! - резко перебил его Бугенгаген.

Посетители за соседними столиками стали на них оглядываться. Археолог перешел на хриплый шепот.

- Я уже стар и слишком болен. Я не могу сделать этого сам. И поскольку я - единственный, кто знает правду, я должен... - Очевидно, ужас от осознания этой мысли настолько сковал Бугенгагена, что он не в силах был закончить фразу вслух.

- Должен что? - пытал его Морган.

Ученый уставился на стакан:

- ...оставаться в безопасности.

Морган грустно покачал головой.

- Мой дорогой друг, у меня ведь определенная репутация.

Бугенгаген ожесточенно прервал его:

- Именно поэтому это должен сделать ты! Тебе они поверят!

Майклу подобное заявление совершенно не льстило. Его по-настоящему начинало беспокоить лихорадочное состояние Бугенгагена. К тому же он просто не рассматривал просьбу учителя всерьез.

- Но, Карл, меня же в определенном смысле сочтут за соучастника...

Бугенгаген поднялся из-за стола. Лучи заходящего солнца пронизывали белоснежную библейскую бороду ученого, строгость и отрешенность черт делали его лицо похожим на лик святого.

- Пошли к стене Игаэля, - скомандовал Бугенгаген.

Это был приказ, и Морган почувствовал, что не смеет ослушаться. Сопротивление на сей раз было невозможно.

- Ну и что дальше? - произнес он, хотя знал, что все уже решено.