Испытай себя   ::   Фрэнсис Дик

Спустившись вниз и выйдя на морозный воздух, я вспомнил о том, как впервые очутился в дверях его кабинета.

Написать книгу — это одно, а найти издателя — совсем другое. Прежние мои шесть книжек, хотя и были опубликованы и уже поступили в продажу, являлись частью моей работы на туристическое бюро, где мне платили неплохо, но требовали моего длительного отрыва от цивилизации для сбора материала. Владельцем моих книжек было бюро, оно же их и публиковало, но выхода на литературный рынок у него не было.

Рукопись своей предыдущей книги я отнес сам в небольшое, но известное издательство (найдя его адрес в телефонной книге) и передал ее симпатичной девушке, которая обещала положить ее в рабочую папку и проследить за прохождением.

Рабочая папка, объяснила она, демонстрируя ямочки на щеках, служила вместилищем тех не обсужденных!

еще сочинений, которые приходили по почте каждый день. Она уверила меня в том, что моя книга будет обязательно прочитана, а за ответом я могу прийти через три недели.

Через три недели с теми же ямочками на щеках она сообщила мне, что моя книга не совсем в их «жанре», представленном в основном «серьезной литературой». Она предложила мне обратиться к агентам, которые найдут возможность ее пристроить. Она же дала мне список их имен и адресов.

— Попробуйте обратиться к кому-нибудь из них, — посоветовала она. — Мне же книга очень понравилась. Желаю вам удачи.

К Ронни Керзону я направился лишь потому, что его контора находилась по пути домой, на Кенсингтон Хай-стрит. Внутренний голос всегда играл большую роль в моей жизни, а когда он звучал особенно громко, я без всяких сомнений следовал ему. С Ронни он меня не подвел. У меня появились шансы избежать нищеты.

Предложение Тремьена представлялось мне западней.



Глава 2

Возвращаясь в Низвик из конторы Ронни, я не имел ни малейшего намерения когда-либо вновь встретить Тремьена Викерса. Я забыл о нем. Мои мысли были заняты книгой, над которой я тогда работал, и в особенности тем, что делать с одним из моих героев, который по воле моего воображения оказался между небом и землей на экспериментальном воздушном шаре, наполненном гелием, с вышедшими из строя воздушными насосами. У меня были сомнения насчет этого воздушного шара. Возможно, придется переделывать весь сюжет. Возможно, придется выбросить в корзину все, что я написал, и начать сначала. Этот мой герой на воздушном шаре наделал под себя от страха. Мне были понятны его ощущения. Занимаясь литературным трудом, я вдруг неожиданно для себя осознал, что самое страшное — это быть непонятым своими читателями.

Книга, включенная в издательский план под названием «Долгая дорога домой», должна была рассказать о выживании вообще, и в особенности о выживании, физическом и психологическом, группы людей, оказавшихся отрезанными от мира в результате какого-либо несчастного случая. Вряд ли эту тему можно считать оригинальной, но я всегда следовал тому основополагающему совету, что писать следует о том, что знаешь, а тема выживания была известна мне лучше любой другой.

Для того чтобы выжить самому в ближайшую неделю или десять дней, я зашел в расположенный неподалеку от дома супермаркет, истратив там отложенные на еду деньги. Я купил достаточное количество провизии: кучу пакетиков с супом, буханку хлеба, упаковку спагетти, коробку с овсяными хлопьями, пинту молока, — цветной капусты и несколько штук морковок. Я привык есть овощи сырыми, когда мне этого хотелось, и в любом случае мне был по вкусу суп с накрошенным в него хлебом, или суп с макаронами, или овсянка с молоком. Такие вещи, как чай, мармелад и соль, я всегда покупал от случая к случаю. Когда же соблазн был непреодолим, я позволял себе сухариков и масла.