Долгая дорога к логу   ::   Гимадеев Станислав

- А о чем ты думаешь. Умник?

- О разном, Рыжий.

- Непонятно,- сказал Рыжий,- Рябой говорит, что думать вредно. И другие тоже говорят...

- Это потому, что они не привыкли.

- А ты?

- А я привык.

- Рябой говорит, голова болит от этого... У тебя разве не болит?

- Я ж говорю: привык. Давно уже не болит. Слушай, Рыжий,спросил вдруг Кандид,- зачем безлицые пожаловали, не знаешь?

Рыжий издал какой-то неопределенный звук и звонко хлопнул себя по лбу.

- Точно! - воскликнул он.- Тебя же Рябой ищет! Я же забыл, что он тебя искал. Никто ведь не знает, что ты сюда, на дерево, лазишь, на луну-то свою глазеть... Только ты не думай, я им не сказал, что ты здесь сидишь! Сам решил сходить, чтобы никто не заметил... Все равно уже спать все легли, а я - сюда.

- Зачем?

- А?

- Зачем Рябой меня искал? Чего он опять задумал?

Рыжий пожал плечами.

- Не знаю я. Только он вскочил и стал спрашивать: где это у нас опять Умник да где? Но я же не буду им говорить, что ты полез на это дерево, я сразу...

- Тогда пошли,- скомандовал Кандид.- Только вот что. Я первым полезу. А то улетишь еще...

Рыжий умолк, пропуская Кандида на ствол. Они стали медленно спускаться с дерева, хватаясь в полумраке за торчащие ветки и свисающую отовсюду скользкую зелень и упираясь коленями в крошащуюся кору. Через несколько минут они спрыгнули во влажную траву, скрывающую во весь рост, и стали пробираться к краю пригорка, по щиколотку утопая во мхе.

- Что-то я тебя сегодня днем не видел,- сказал Кандид по дороге.

- А мы ходили к Орешнику,- ответил Рыжий.- За поющими улитками. Их много там, в Орешнике, этих улиток. Только я их есть не люблю! Особенно, когда они петь начинают. Они, конечно, сытные, улитки эти, только мне не нравится, когда их ешь, а они начинают петь... Я уж лучше грибов поем. Те хоть молчат. А эти никак не могут! Ты их ешь, а они...

- А рыба куда подевалась? - перебил его Кандид.- Дня два назад ловили же в ручье. Много ее там было. И рядом... Ни в какой Орешник идти не надо.

- Так в Орешнике тоже нет рыбы,- продолжал Рыжий.- Мы за улитками ходили, а не за рыбой. Я же говорю тебе... Исчезла рыба в ручье! Ушла. Так старики говорят. Ушла, говорят, вся рыба из ручья! И из Лягушатника тоже ушла.

- Зачем это она ушла?..- пробормотал Кандид.- Куда можно уйти из Лягушатника? Под землю, что ли?

- Никто не знает,- отозвался Рыжий.- Старики сказали: почуяла что-то - и ушла. Из ручья ушла, из Лягушатника ушла. Вот мы и пошли в Орешник. Только в Орешнике рыбы нет, Умник, там поющие улитки - за ними и пошли. Но они долго не живут, улитки эти, много их не наберешь. Перемрут. А сдохнут - их уже не съесть. Как их вообще едят - не пойму... Почему так, Умник? Скажи, ты же знаешь.

- Не знаю,- сказал Кандид.

Они вышли к стоянке. Возникший было в первый момент перед ними дежурный напрягся и перехватил копье, но потом, узнав их, исчез из виду. Кандид направился к поваленному дереву. Рыжий что-то тараторил за спиной, затем смолк и куда-то пропал. Безлицего уже не было на совете - успел убраться восвояси. На дереве перед Рябым сидел Криворот и ковырялся ножом в коре дерева. Лицо Рябого было крайне озабочено. Он стоял неподвижно и беспрерывно теребил костяное ожерелье на волосатой шее.

Кандид сел на дерево рядом с Криворотом. Рябой поднял на Кандида хмурый взгляд и некоторое время молчал, шевеля густыми косматыми бровями.

- Безлицые приходили? - осведомился Кандид.

- Один он был на этот раз,- буркнул Рябой.- Только что убрался.

- Сам же его прогнал,- проворчал Криворот.- Ходил тут вокруг него, да руками размахивал...

- Их прогонишь, как же! - сказал Рябой.- И не прогонял я его...