Джунгар. Небесное Испытание   ::   Погодина Ольга Владимировна

И Этугея приволокли - этот паскудник еще и врать смеет перед очами хулана!

- Эгэ! (Довольно!) - рявкнул хулан, услыхав про колдуна и духов, да так рявкнул, что в соседних юртах людей от неожиданности подбросило, - Что ж, требуете справедливости- будет вам справедливость. Обвиняете Кухулена? Будет вам суд. Но уж запомните, слово на нашем суде таково, что его не переиначишь. Поняли ли, князья? - он намеренно вложил в этот титул, который только что тут так часто повторяли, оскорбительный смысл. Братья, не ожидая от спокойного (мягкотелого, как они любили выражаться) хулана такой вспышки, в первый момент опешили. Этугей, воспользовавшись замешательством, стрелой вылетел из хуланской юрты - он-то сообразил, что ждать ничего хорошего не приходится, а потому не заходя домой удрал за сопку к своим своякам из рода Лисицы. Да и там, по слухам, несколько недель из юрты носа не казал.

Унарипишти, впрочем, нашел смелость сказать (правда, несколько сбавив тон), что они довольны решением хулана и будут ожидать в своей юрте. Хэчу, белый от бешенства, мерил шагами юрту. Его жена Аю из рода Куницы испуганно следила за ним, не решаясь сказать что-либо, - она тоже первый раз видела мужа в таком гневе, хотя женским своим чутьем и подозревала, что именно такие люди, спокойные, с виду сомневающиеся и медлительные, способны на такую вот слепую ярость, которая копится в них годами, не находя выхода, пока не случится что-нибудь подобное.

Аю была много младше своего мужа. Его первая жена приходилась Аю сестрой и три года назад вместе с сыном умерла родами. По обычаю, жену следовало заменить девушкой того же рода. Аю, как и Хэчу, не слишком кто-то спрашивал. Но Хэчу оказался хорошим мужем, - спокойным, ласковым, и Аю, поначалу плакавшая ночи напролет, не только смирилась, но и начала тревожиться за мужа, когда он уезжал к соседние племена разбирать очередную свару. Хорошим он был мужем, и хорошим хуланом. А только не было в их отношениях чего-то, от чего сердце проваливается вниз и сладко ноет внизу живота. Зато стоило ей посмотреть на младшего брата Хэчу Дархана, - весь мир вверх дном переворачивался. И вроде похожи братья, - а вот так, и хоть в проруби утопись! Даже если под страшным секретом кому сказала - да кто бы ее, Аю, понял? Для всех родов Хэчу - самый лучший из всех людей, давно у них не было такого разумного, справедливого, некорыстного хулана, который бы так благодатно правил племенем… А она со своими шальными охами - и кого позорить? Аю оставалось втихую давиться слезами и прятаться, едва завидев брата мужа. А тот, как назло, словно ее преследовал, - провожал жгущим, тяжелым, пристальным взглядом, норовил в неожиданный момент оказаться за спиной, что-то сказать такое, с двойным смыслом, из-за чего становилось страшно и сладко. Последний раз вот подловил, когда колотила войлоки на свежем снегу, поймал за локоть, повернул к себе:

- Хорошо ли ты чистишь ковры в юрте моего брата, Аю? - спросил.

- А ты своего брата спроси, не меня, - резко ответила Аю, стыдясь того, что вспыхнула, как девчонка, от его прикосновения, и торопливо освободилась.

- А вот скажи, Аю, - растягивая слова, спросил Дархан, - отчего твое старание зависит? От того, что это юрта моего брата Хэчу или оттого что он хулан всех степных родов? Был бы я хуланом, ты бы тоже так стала стараться, Аю?

- Что за глупости ты говоришь, - возмутилась Аю, внезапно испугавшись его жадного,настойчивого тона.

- Нет, ты ответь мне, Аю, - со странным блеском в глазах настаивал тот, - Так же?

- Ты возьми свою жену, да сравни, -ожесточенно сказала Аю, - может, она окажется лучше.

- Нет никого лучше тебя, Аю, - неожиданно, с хрипотцой сказал Дархан, и по позвоночнику ее прокатилась волна, подогнулись колени, - Так что, стала бы?

- Стала, стала, стала! - потеряв терпение, закричала она ему в лицо, и бросилась обратно к юрте. Однако он схватил женщину за руку и, не удержавшись, она упала в снег.