Я - ваши неприятности   ::   Полякова Татьяна Викторовна

Серафима была слишком увлечена наблюдением, чтобы достойно реагировать на два внешних раздражителя в виде сидевших за столом мужчин.

— Он остался из-за тебя, — продолжала радоваться тетушка.

Мне же был чужд ее оптимизм.

— Ну и что? Может, пригласить вас на белый танец?

— Наверное, это все-таки слишком.

— Да? А то я с удовольствием…

— Пригласить должен он.

— В спортивном костюме? По-моему, это несколько странно. А потом, не принято приглашать на танец женщину, сидящую в компании мужчин.

— Где не принято? — начала вредничать Серафима, я только рукой махнула.

В конце концов тетушке надоело разглядывать Циркача, было ясно, что никаких шагов в отношении меня он предпринимать не будет, по крайней мере сегодня. Мы вздохнули: тетушка с грустью, я с облегчением.

Мужчины, потратив некоторые усилия на бесплодные попытки завязать с нами разговор, на время удалились. Серафима прикидывала наши шансы в отношении обладателя спортивного костюма, когда я, почувствовав чье-то присутствие рядом, с удивлением обнаружила, как переменилась в лице тетушка. Я посмотрела вправо, пытаясь отгадать, что у такое особенное она усмотрела за моей спиной. И увидела Каткова. Как-то я умудрилась забыть о его существовании. Оказалось, напрасно. Каток был изрядно пьян и в приподнятом настроении.

— Привет, Серафима, — сказал он.

Голос как нельзя лучше соответствовал его облику: чувственный и возмутительно наглый.

— Здравствуй, Юра, — спокойно ответила Серафима.

— Вроде сегодня понедельник? — поинтересовался он.

— Помню, Юра. Нашла покупателей на квартиру. Я отдам деньги, все до копейки, не сомневайся.

— Не сомневаюсь, — хохотнул он и покосился на меня.

— А это, значит, твоя племянница?

— Да. Приехала в отпуск.

— Ясно. Тетушке помочь в трудную минуту? Молодец, деточка. — Привалившись к моему стулу, Каток стал меня разглядывать. Удовольствие небольшое. Помня советы Серафимы, я сосредоточилась на тарелке. — Племянница у тебя что надо, — ухмыльнулся Каток, сделал паузу и добавил:

— Только ведь я натурой не беру, так что не трудись.

Выражение “вся кровь ударила в голову” стало мне совершенно понятно, надо полагать, именно это со мной и произошло, потому что я разом забыла все тетушкины советы, посмотрела на Катка и поинтересовалась:

— Вы что, местный сумасшедший?

— Деточка, — ласково сказал он, — сунь в ротик апельсинчик и заткнись.

— Пошел вон, — ответила я, сотрясаясь внутренней дрожью не от страха даже, а от ярости, кстати, чувства опасного и, как правило, не обещающего обладателю спокойной жизни. Разговор принял скверный оборот. Беда в том, что уступать я не умею, твердолобое упрямство у меня наследственное.

— В самом деле, — попыталась прийти мне на помощь тетушка, — шел бы ты, Юра.

Каток хмыкнул, наклонился к моему уху и сказал слов десять. Порядочная женщина ни одного из них повторить не рискнет. Зря он это сделал, не стоило. Хотя, если разобраться, мне тоже многое чего не стоило делать в этот вечер.

Но как бы то ни было, Юрик произнес эти мерзкие слова, а я поднялась и от души съездила ему по физиономии. Поначалу я решила, что у меня заложило уши: наступила мертвая тишина. Потребовалось некоторое время, чтобы понять: с ушами все в порядке, а вот в остальном… Публика, затаив дыхание, ожидала, что последует дальше, добиться такого эффекта в театре мне еще не удавалось. Странно, что я не хлопнулась в обморок, ведь все шло к этому. Я смотрела в невероятно синие глаза Катка и проклинала себя за несдержанность и глупость. Посмотрите, какая смелая. На кладбище будешь хвастать своей смелостью…

Казалось, мы уже давно стоим, пялясь друг на друга, на самом деле прошло несколько секунд. Каток еще только прикидывал, что такого забавного сотворить со мной, а на помощь уже спешил Владимир Петрович.