Гадание на кофейной гуще   ::   Амнуэль Песах

Сначала я, конечно, посмотрел несколько номеров «Маарива». Запустив программу «поиск», я нашел объявление. Оно действительно было таким куцым, что потенциальный клиент просто обязан был не обратить на него внимания. Потом я позвонил гадателю и записался на прием. Шульман дважды переспросил, действительно ли я хочу погадать на кофейной гуще, из чего я сделал логичный вывод о том, что случайный клиент для этого человека — явление нежелательное.

— Да, — сказал я по-русски, — мечтаю.

И мы договорились на одиннадцать. Честно говоря, я боялся, что Шульман сбежит из дома перед моим приходом.

Гадатель оказался человеком невзрачным и каким-то напуганным. Принял меня Шульман в салоне, просил подождать, пока закипит вода в кофейнике, а сам, тем временем, смотрел на меня изучающим взглядом. Возможно, думал, что бы мне наплести, чтобы было правдоподобнее.

Я выпил кофе и перевернул чашечку. Кофе показался мне горьковатым и с какими-то добавками. Чашечка была не фарфоровая, а пластмассовая, хотя и не из обычной небьющейся пластмассы.

— Вам когда-нибудь гадали на кофейной гуще? — спросил меня Шульман с ясно видимым опасением.

— Конечно, — соврал я, — много раз.

— Ага, — сказал он с сомнением, — значит, основные фигуры вам, наверно, известны?

— Нет, — опять соврал я.

Шульман бросил на меня недоверчивый взгляд, а потом забрал у меня чашечку и заглянул на дно. Если бы он увидел там живого тигра, реакция не могла бы быть более стремительной. Шульман отбросил чашечку резким инстинктивным движением, и «орудие производства», ударившись о край стола, раскололось на три неравные части. Моя реакция оказалось, надо сказать, не менее быстрой: я успел подхватить самый большой осколок прежде, чем он упал на пол. Это было донышко и на нем — причудливая кофейная клякса. Мне никогда не гадали на кофейной гуще, но черного кофе я за свою жизнь выпил изрядное количество, и на дно чашек заглядывал неисчислимое множество раз

— смею вас уверить, что даже самая вязкая жидкость не способна собраться в столь странную каплю или, точнее, кляксу.

— Что же меня ждет? — спокойно спросил я, полагая, что профессионализм возьмет у Шульмана верх над страхом.

У гадателя дрожали руки, когда я передавал ему злополучный осколок.

— Да вы и сами знаете, — пробормотал он. — Завтра — допрос в полиции по делу о российской мафии. В ближайшие дни работа над рассказом… а может, главой в книге… в общем, над неким текстом, в котором некий Шульман будет главным персонажем.

— Если я — вот эта загогулина, то вы, скорее всего, правы, — согласился я. — Послушайте, я понимаю, что они вас запугали, но неужели вы не могли прочитать собственную судьбу и выяснить, что добром это все равно не кончится? Или ваш метод действует только на других?

Шульман покачал головой.

— А, понял, — продолжал я. — Вы настолько трусливы, что боялись гадать себе лично, чтобы заранее не расстраиваться. Я прав?

Шульман непроизвольно глотнул, но не произнес ни слова.

— Может, мы вместе пойдем к моему другу Бутлеру? — сказал я. — И чашку захватим, а также и приборчик, который стоит у вас… где? В шкафу, наверно? Впрочем, если я знаю своего друга Бутлера, он сейчас объявится сам. Он, видите ли, очень нетерпелив.

В дверь позвонили.

— Если ты заранее знал результат, — сказал я Роману тем же вечером, — то зачем натравил на Шульмана меня?

— Операция по деморализации противника, — улыбнулся Бутлер. — После тебя мы его взяли тепленьким. Видишь ли, его компьютер был пуст, он все хранил в голове. Я мог арестовать его еще вчера или даже два дня назад, но такие люди от страха либо мгновенно раскалываются, либо врут до последнего, путая следствие и самих себя. Я думал, что после твоего наскока он врать не станет.