Глоток темноты   ::   Янг Роберт

- Он поднял свой стакан и поднес к губам

Крис последовал его примеру, а резкая боль внутри него уже перешла в истошный крик. Стакан был таким холодным, что у него немели кончики пальцев, а его содержимое имело странный темный, непроглядный как ночь, оттенок. Но он так ничего и не понял, пока не наклонил стакан и не проглотил сгустившуюся в нем темноту; а затем из какого-то забытого уголка его памяти выплыло четверостишие, которое многие годы хранилось там, и он неожиданно понял, кто был этот огромный человек.

Когда, наконец, Покровитель Глотка Темноты,

Найдет вас на круче над гладью реки,

И, чашу предложит, беспечную душу маня,

К губам, чтобы залпом ее осушить - ему не противьтесь.

Но к тому моменту холодная волна пронеслась через него, и темнота стала полной.

Умер! Слово напоминало резкое и отвратительное эхо, несшееся словно пушечное ядро по кривому коридору его сознания. Он вновь и вновь слышал его... умер... умер... умер... пока наконец не понял, что источником его был он сам, и что глаза его крепко закрыты. Открыв их, он увидел широкую освещенную звездами равнину и поблескивающую вдалеке гору. Он снова закрыл их, еще сильнее, чем прежде.

- Открой же глаза, - сказал гигант. - Нам предстоит дальний путь.

И Крис с неохотой подчинился. Огромный человек стоял в нескольких футах от него, с жадностью взирая на сверкающую вершину.

- Где мы? - спросил Крис. - Ради Бога, где мы!

Но гигант будто не слышал вопрос.

- Следуй за мной, - сказал он и направился к вершине.

В оцепененьи, Крис последовал за ним. Он осознавал окружавший его холод, но не мог ни чувствовать его, ни даже видеть своего дыхания. Дрожь мучила его. Разумеется, он не мог видеть своего дыханья - у него просто не было дыханья, чтобы видеть его. Как и у шагавшего впереди гиганта.

Равнина расплывалась и прояснялась, становясь то игровой площадкой, то озером, то окопом, то, наконец, летней улицей. С удивлением, он узнавал каждое место. Игровая площадка была той самой, где он играл еще ребенком. Озеро напоминало то, где он рыбачил, когда повзрослел. Окоп - тот самый, где он истекал кровью и едва не погиб. А летняя улица напомнила ту, по которой он ехал на свою первую после войны работу. Он возвращался в каждое место: играл, рыбачил, плавал, умирал, ехал. И каждый раз это было так, будто он вновь переживал каждый из этих моментов.

Неужели такое возможно - умерев, управлять временем и оживить прошлое?

Он должен попытаться. Прошлое было гораздо лучше настоящего. Но в какой все-таки момент ему хотелось бы вернуть? Ну, разумеется, в самый дорогой ему из всех... в тот момент, когда он встретил Лауру.

Лаура, подумал он, с трудом возвращаясь назад сквозь часы, месяцы и годы.

- Лаура! - выкрикнул он в холодные освещенные лишь звездами просторы ночи.

И равнина стала улицей, залитой солнечным светом.

Он и Минелли в этот полдень наконец-таки освободились от дежурства и отправились к водопаду в двенадцатичасовое увольнение. Стоял золотистый октябрь в самом начале войны, и они только что закончили начальную подготовку. Совсем недавно каждый из них стал капралом, и у них перед глазами все еще стояли их нашивки, которые они носили на рукавах.

В переполненном баре в одной из кабин сидели две девушки, потягивая имбирное пиво. Минелли ринулся в наступление, не сводя глаз с высокой брюнетки. Крис держался в арьергарде. Ему понравилась темноволосая девушка, но вот круглолицая блондинка, что вместе с ней, была просто не в его вкусе, и он надеялся, что Минелли либо уступит ему, либо вернется к бару и закончит свое пиво, после чего они смогут уйти.

Но Минелли не сделал ничего подобного. Он разговорился с высокой девушкой, и уже вскоре сумел втиснуть свою коренастую фигуру на скамейку рядом с ней.