Грааль   ::   Эллисон Харлан

Впоследствии было отмечено, что один из матросов, ирландец по фамилии Хаггерти, не отходил от умирающей до самого конца и ловил буквально каждое слово.

Когда лайнер вернулся в Нью-Йорк, Хаггерти списался на берег.

Девятого сентября 1914 года сержант Майкл Джеймс Хаггерти погиб в сражении на Ипре. Его вещмешок, в котором рылся немецкий солдат (о чем стало известно со слов очевидца: тот, когда враги заняли позиции союзников, притворился мертвым и по счастливой случайности уцелел), – так вот, вещмешок исчез. Товарищи сержанта утверждали, что спал он всегда с мешком под подушкой, что в мешке, похоже, находилось что-то тяжелое и что однажды ирландец чуть было не сломал руку шутнику, который хотел развязать горловину вещмешка и заглянуть внутрь.

В промежутке с 1914 по 1932 год предмет – никем и никогда не описанный – возникал трижды: в Севастополе у белогвардейского офицера, у некоего голландского авиаконструктора и, наконец, у чикагского гангстера – по слухам, того самого, что застрелил Дайона 0Бэниона в цветочном магазине на Норт-Стейтстрит.

В 1932 году человек, прибывший в Нью-Йорк сразу после Рождества на открытие мюзик-холла «Рэйдио-Сити», сообщил полицейским, которые наткнулись на него в переулке поблизости от Пятой авеню, что его избили и ограбили, причем украли «самую ценную и прекрасную вещь на свете». Человека доставили в клинику Белльвью, однако сколько ни допрашивали, он так и не описал украденный предмет.

В 1934 году предмет оказался в частной коллекции немецкого архитектора Вальтера Гропиуса, а после того, как Гропиус бежал из нацистской Германии, перекочевал к Герману Герингу. В 1941 году он будто бы находился у доктора Швейцера во Французской Экваториальной Африке, а в 1946-м очутился в числе тех немногих вещей, которые Генри Форд не оставил по завещанию своей корпорации.

До февраля 1968 года его местонахождение оставалось неизвестным. Однако Сири Думек сообщила Крису Кейпертону, как найти загадочный предмет.

У нее имелся свой способ; именно благодаря ему, кстати, она и сумела проследить все перемещения предмета.

Сири отпустила руку Криса, которую во время рассказа стиснула так сильно, что чуть было не раздавила, и попросила принести шкатулку, купленную ей Кейпертоном в Гонконге. Крис выполнил просьбу. Сири прижала шкатулку к груди. Судя по всему, женщине было нестерпимо больно.

– Помнишь блошиный рынок?

– Да, – отозвалась она, закрывая глаза. – Мы держались за руки, чтобы не потеряться в толпе; потом ты отпустил меня, и я страшно испугалась. Тебя не было целых пятнадцатв-минут…

– И ты запаниковала.

– А когда вернулась к машине, ты сидел за рулем.

– Жаль, что ты не видела своего лица. Какое на нем было написано облегчение!

– Любовь, – поправила Сири. – Именно тогда я почти забыла о поисках идеала. А ты улыбнулся и протянул мне вот это. – Она разжала ладонь и показала ему голубую с золотом шкатулку.

Крис опустился на колени рядом с кроватью, поправил подушку, на которой покоилась голова Сири. Он явно заинтересовался ее рассказом.

– Что такое Истинная Любовь? Как она выглядит?

– Не знаю. Я никогда ее не видела. Слишком дорого обходится… Нужно искать, – Сири помолчала, словно подыскивая нужное слово, такое, которое не напугает Кристофера, – без посторонней помощи.

– Откуда ты все это узнала?

– От своего осведомителя, которого тебе тоже придется отыскать. Будь осторожен, не торопись. Я однажды погорячилась и… – Сири сделала паузу, потом прибавила: – Тебе понадобится моя кровь.

– Осведомитель? Твоя кровь? Я не…

– Нужно воззвать к Адраммелеху, Властелину Третьего Часа.

– Бедняжка, подумалось Крису, к горлу которого подкатил комок. Уже бредит. – Крис, я разумею Ангела Ночи.

Затем она попросила кое о чем еще.