Это странное волшебство   ::   Стюарт Мэри

Мы не собирались его сдавать, он в плохом состоянии, но Гэйлу так хотелось найти что-то изолированное и тихое, и казалось, что Бог послал пустой дом рядом с семьей Марии, поэтому Лео согласился. Мария с близнецами привели в порядок несколько комнат, недалеко живет пара, которая присматривает за апельсиновыми плантациями, стали смотреть и за домом. Их внук ухаживает за садом и помогает, где надо. Так что любой, кому нужны мир и обособленность, может быть доволен… Тут только наша маленькая колония, не модный курорт, и можно сколько угодно спокойно загорать и купаться».

«Мне это подходит, – сказала я мечтательно. – Ой, как мне это подходит».

«Отправишься сегодня утром?»

«С восторгом. Куда?»

«В залив, конечно. Это вниз, вот туда», – она лениво показала сквозь деревья.

«Ты, кажется, предупреждала про знаки для нарушителей?»

«Ну это не с моря, только с берега. Мы никого в залив не пускаем, за спокойствием сюда и приезжаем. Очень хорошее место – прямо вниз на северной стороне у маленького причала, но в заливе песок, и это – райское местечко, чтобы полежать в одиночестве… Впрочем, делай как хочешь. Может, я попозже спущусь. А если желаешь поплавать, я позову Миранду показать тебе дорогу».

«А она здесь?»

«Дорогая, ты пребываешь среди вульгарной роскоши, забыла? Ты что думаешь, я сама варила кофе?»

«Усекла, графиня, – сказала я грубо. – Помню денечки…»

Я замолчала, когда на террасу вошла девушка с подносом, чтобы убрать посуду от завтрака. Невысокая и плотная, с мощной шеей и круглым лицом, тяжелые брови почти встречались над носом. Яркие темные глаза и теплая кожа излучали простую животную привлекательность здоровья и молодости. Бледно-красное платье подходило ей, придавало нежное сияние. Такого не бывает у городских греков, которых я до сих пор встречала. На вид примерно лет семнадцать. Она с откровенным любопытством смотрела на меня по-гречески прямо, без малейшего смущения. К таким взглядам постепенно привыкаешь, но очень трудно так же смотреть в ответ. Она улыбнулась, я попробовала сказать по-гречески «доброе утро»: «Калимэра», – это весь мой греческий словарь, и она улыбнулась еще шире, а лотом разразилась восхищенным потоком греческих слов. Моя сестра, смеясь, с трудом ее остановила.

«Она не понимает, Миранда, знает только пару слов. Говори на английском. Покажешь ей дорогу к берегу, когда уберешься, пожалуйста?»

«Конечно! С удовольствием!» Выглядела она просто восхищенной, и я цинично предположила, что приятно побездельничать в середине рабочего утра. Как выяснилось, я была не права. Серая ущербность Лондона и недавние неудачи мешали мне понять, как грекам нравится кому бы то ни было помогать. Она начала складывать тарелки на поднос и приговаривать: «Я не долго. Минуточку, только минуточку…»

«Это значит полчаса, – заявила сестра. – И вообще, куда спешить? Все время мира – твое».

«Это точно», – сказала я с чувством глубокого удовлетворения.

К берегу вела тенистая тропа, усыпанная сосновыми иглами. Она извивалась между деревьев, неожиданно вышла на маленькую поляну, где ручей, текущий к морю, попался в плен и превратился в маленькое озеро под кустом жимолости. Здесь тропа разделялась на две – одна шла вверх глубже в лес, другая круто спускалась между сосен и золотых дубов к морю. Миранда показала вниз: «Вам туда. Другая – в Кастелло, она частная. Никто туда не ходит, это только к дому, понимаете?»

«А где другая вилла, мистера Мэннинга?»

«С другой стороны залива, на вершине скалы. Ее не видно с берега, деревья загораживают, но там есть тропинка, как эта, от эллинга вверх. Мой брат Спиро там работает. Хороший дом, очень красивый, как синьорин, хотя, конечно, не такой прекрасный, как Кастелло. Тот – дворец».

«Да, говорят.