Грани судьбы   ::   Шепелёв Алексей

Отличный кофе, отличный вечер… Эх, почему приходится портить настроение этим бессмысленным спором?

— Мы с тобой, Мирон, аналитики. Предсказание будущего — наша профессия.

— Наша профессия — построение прогнозов, а не предсказания. Прогнозов, опирающихся на факты и тенденции. А факты таковы, что на сегодня ни в Северной Федерации, ни в Латвии радикальные националисты не имеют никакой власти, не имеют сколько-нибудь массовой поддержки в обществе и не имеют перспектив получить то или другое. Особенно здесь, в Латвии. Мне кажется, что девяносто четвёртый тут всё расставил по местам.

Да, в девяносто четвёртом в Латвии было нескучно.

Националистические правительства Латвии и Эстонии поначалу восприняли требования о предоставлении гражданства всем постоянно проживающим в стране за пустую риторику. Дескать, постыдят и забудут, не в первый раз. Но оказалось, что всё всерьёз. Когда за два дня до истечения указанного срока в Рижском замке стало известно, что на базы в Дании перебрасываются парашютисты-миротворцы, с Президентом Киршонсом случилась форменная истерика. На следующий день Сейм Латвии за двадцать минут принял все требуемые законы, после чего до вечера сочинял послание ко всем демократическим силам Европы и Америки. Демократические силы выслушали латышское послание и через пять минут прочно о нём позабыли: после бухарестского шока им было совсем не до Латвии. Аналогичная судьба постигла и послание эстонского Сейма.

Латышские националисты в Латвии, русские — в Северной Федерации и резиденты спецслужб в Риге видели один и тот же сценарий дальнейшего развития событий: при новом раскладе сил у русских в Латвии появлялась возможность провести референдум о присоединении республики к Северной Федерации и неплохие шансы на нём победить. Первым шагом на пути реализации сценария оказался съезд "Движения русскоязычных граждан Латвии" хоть и сколоченного на скорую руку, но успевшего вобрать в себя не только подавляющее большинство бывших «негров», но и тех, кто всеми правдами и неправдами (больше — именно неправдами) сумел при власти националистов получить гражданство, а теперь горел желанием отомстить за своё унижение.

Съезд проходил во Дворце за закрытыми дверями. Конечно, матерые акулы пера, не говоря уж о профессиональных разведчиках, могли бы следить за развитием событий на нём в режиме реального времени, но для Европы события в Латвии были чем-то вроде бури в песочнице, а местные журналисты великой предприимчивостью по части добычи жареных фактов не отличались. В общем, представители второй древнейший терпеливо мялись в фойе в ожидании плановой «сенсации», а дождались сенсации самой настоящей. Вышедший к прессе свежизбранный лидер Олег Кисличкин, ещё вчера практически никому неизвестный предприниматель из Даугавпилса, зачитал резолюцию съезда, в которой, среди прочего, категорически заявлялось: "Вопрос об объединении с Северной Федерацией не стоит". Больше того, съезд предложил умеренным латышским партиям идти на выборы в составе единой коалиции "За независимую демократическую Латвию".

Это только в анекдотах латыши соображают медленно. В жизни прежняя политическая верхушка быстро поняла, что ей предлагается размен: доля в бизнесе в обмен на политические права для русскоязычных неграждан. "Надо делиться", — ёмко сформулировал другой лидер ДРГЛ, банкир Михаил Блюм. Кое-какая агентура у Юго-Западной Федерации в Латвии, разумеется, имелось, но подробностей о том, как делились, Мирон не знал. Да и зачем? Чему-чему, а безопасности его страны Латвия явно не угрожала.