Гробницы Атуана   ::   Ле Гуин Урсула

которую надо прясть, холст, который надо ткать, зерно, которое нужно молоть, ритуалы… Девять Молитв должны быть произнесены, двери — освящены, танцы новолуния — исполнены перед Пустым Троном. Целый год прошел так же, как и год перед этим. Неужели все годы ее жизни пройдут так же?

Скука разрослась до таких размеров, что вызывала ужас — она буквально хватала Арху за горло. Недавно ей пришлось даже заговорить об этом — иначе она сошла бы с ума. Собеседником был Манан — гордость запрещала Архе изливать душу перед другими девочками, а осторожность предупреждала от разговоров со жрицами, но Манан был никто — старый верный осел, и не имело никакого значения, что она скажет ему. К удивлению Архи, у него нашлись ответы на его вопросы.

— Давным-давно, когда четыре страны еще не объединились в империю и нами стал править Божественный Король, на наших островах было множество царьков, принцев, вождей. Все они постоянно ссорились друг с другом, и вот настал день, когда все они собрались здесь, чтобы уладить разногласия. Да, они явились с нашего Атуана, с Карего-Ат и Антини и даже с далекого Гур-Ат-Гура, все вожди и принцы со своими слугами и армиями. Тогда ты вышла к Пустому Трону и передала им совет Безымянных Давно это было… Потом, через некоторое время, Святые Короли стали править Карего-Ат, затем Атуаном и вот уже четыре или пять поколений Божественные Короли правят всеми Четырьмя Странами и создали на них Империю. Будучи богом, Божественный Король может позволить себе не слишком часто советоваться с Безымянными.

Арха попробовала обдумать услышанное. Здесь, под никогда не меняющимися Монументами, понятие времени размывалось и теряло свой смысл.

Жизнь здесь почти не изменилась с начала мира. Арха не привыкла думать о каких-либо изменениях, особенно об изменениях обычаев и ритуалов.

— Могущество Божественного Короля не идет ни в какое сравнение с могуществом Тех, кому служу я, — сказала Арха, нахмурившись.

— Конечно, малышка, конечно… Но не подобает говорить такое ни богу, ни его жрице…

Заметив, как карий глаз евнуха подмигивает ей, Арха сразу вспомнила о Коссил, Верховной Жрице Божественного Короля, вселившей в нее ужас с первого дня пребывания в Месте и поняла, что именно он хотел сказать ей.

— Божественный Король и его подданные пренебрегают Гробницами, не почитают их, как должно! Никто не приходит сюда!

— Он посылает сюда узников для жертвоприношений. Этим он не пренебрегает, как и дарами для Безымянных.

— Тоже мне, дары! Его храм красят заново каждый год, на алтаре полно золота, в лампах горит розовое масло! А посмотри на Тронный Зал — крыша в дырах, купол в трещинах, везде мыши, совы… Но все равно он переживет и Короля и все его храмы, и всех королей, которые придут за ним. Он будет стоять, когда все остальное исчезнет! Это центр всего сущего!

— Это центр всего сущего!

— Есть в моем храме богатства, Тар рассказывала мне о них. Их хватит, чтобы заполнить десять королевских храмов. Золото и трофеи, преподнесенные сто, кто знает сколько поколений назад! Они лежат под землей, в погребах и подвалах. Мне их не показывают, все чего-то ждут. Но я знаю! Есть комнаты по Залом, под холмом, под всем Местом! Невообразимая путаница туннелей, Лабиринт. Это огромный черный город, полный золота, мечей погибших героев, старых корон, костей и тишины.

Арха говорила словно в трансе. На обвисшем лице внимавшего ей Манана, обычно печальном, никогда не выражалось еще с то ль ко печали.

— Ты властительница всего этого — тьмы и тишины…

— Да! Но мне ничего не показывают, только то, что наверху, за Троном. Мне не показали даже входы в подземелья, только бормочут про них что-то непонятное. Меня не пускают в собственные владения! Почему меня заставляют ждать?

— Ты еще слишком молода. И, может быть, они боятся, малышка, боятся. Всем остальным входить туда опасно.