Игроки с Титана   ::   Дик Филип Кинред

Через некоторое время Билл вернулся, вкатив в зал небольшой аппарат Крофтса-Харрисона. Это яйцо на колесиках испускало искры, которые вылетали из свернутых рецепторов на несколько метров. Аппаратом не пользовались уже долгое время, потому что группа была относительно постоянной. Никто из новых членов не нуждался в проверке-до этого времени.

Но теперь ситуация изменилась, подумал Пит. К нам пришли два игрока, один из которых никому не известен, а другой является потенциальным врагом. Борьба с этим соперником потребует все наши силы. Пит чувствовал к Лакмену особую неприязнь. Тот поселился в Клермонт-отеле-в лучшей гостинице Беркли, где прежде находилась его собственная резиденция. Что могло стать большим поводом для вражды, чем это посягательство на собственность Пита? Он с ненавистью посмотрел на белобрысого босса с Востока, и тот встретил его взгляд. Никто из них ничего не сказал. Им просто нечего было говорить друг другу.

— О-о! Проверка на ЭЭГ! — воскликнул Лакмен, увидев аппарат Крофтса-Харрисона.

На его лице промелькнула непонятная кривая усмешка.

— А почему бы и нет?

Он посмотрел на свою супругу.

— Мы не ожидали такого приема, верно?

Счастливчик вытянул руку, и Билл закрепил на ней анодный датчик.

— Вы не найдете у меня никаких пси-способностей, — сказал Лакмен, когда Нытик приклеил на его висок катодную клемму.

Он продолжал улыбаться. К тому времени яйцеобразный аппарат Крофтса-Харрисона выставил на переднюю панель контрольную рулетку и, протестировав Лакмена, передал Питу свой заключительный анализ. Все члены группы молча ознакомились с отчетом.

Никакой псионической черепной активности, огорченно подумал Пит. По крайней мере, в данное время. Пси-способности могли появляться и исчезать, но такие колебания отмечались почти у каждого обычного человека. Значит, черт возьми, мы не можем отвергнуть Лакмена на этом основании. Как жаль, подумал Пит, возвращая отчет Биллу Нытику. Тот хмуро передал листок Стюарту Марксу.

— Я чист? — добродушно спросил Лакмен.

Он казался абсолютно уверенным в себе. А почему бы и нет? Это им полагалось тревожиться, а не ему. И, очевидно, Счастливчик понимал свою сильную сторону.

— Мистер Лакмен, — хрипло произнес Уолт, — я очень сожалею, что дал вам возможность войти в нашу группу.

— О, так это вы Ремингтон, — радостно сказал Лакмен.

Он протянул ладонь для рукопожатия, но Уолт проигнорировал этот жест. — Послушайте, мистер Ремингтон. Не вините себя. Рано или поздно я все равно попал бы за ваш стол.

— Это действительно так, — заверила его Шиззи. — Не печальтесь. Мой муж может войти в любую группу, которая придется ему по душе.

Ее глаза сияли от гордости.

— А почему вы ко мне так относитесь? — возмутился Лакмен. — Разве я какое-то чудовище? Я честный игрок, и никто еще не мог обвинить меня в мошенничестве. Я играю так же, как и вы! Ради риска и победы!

Он переводил взгляд с одного члена группы на другого и без всякого смущения ожидал ответной реакции. Для него этот спор был пустой формальностью. Он знал, что их отношение к нему не изменится, и, скорее всего, не хотел никаких перемен.

— Нам кажется, что вы претендуете на нечто большее, чем выигрыш двух-трех владений, — сказал Пит. — Но Игра, мистер Лакмен, не задумывалась как средство достижения экономической монополии. Вы и сами это знаете.

Он замолчал, понимая, что выразил свою мысль достаточно ясно. Остальные члены группы согласно закивали.

— Вот что я вам скажу, — ответил Лакмен. — Мне хочется, чтобы мы все были счастливы. Я не вижу причин для подозрений и мрачных догадок.