Имя собственное   ::   Никитин Олег

— Я видел, как он упал с лестницы, — сказал он, когда Улин сел напротив него, узнавая в долговязом посетителе подвала популярного автора религиозных метареалистических триллеров Передкова. — Но я и подумать не мог, что он еще жив.

— У меня водка есть, — сказал Улин, доставая бутылку с неотдираемой акцизной маркой. — Будешь?

— Какая? “ЛСД на карт…” Тьфу! Давай лучше пива, — Передков махнул Аде рукой, и та быстро принесла поднос с двумя кружками. — Наконец-то хоть кто-то появился, а то я уж и не надеялся.

— Темный эль, — гордо проговорила администраторша.

— Поворотись-ка, — самодовольно приказал ей Передков и, нимало не тушуясь, ухватился длинными пальцами за подол адиного вечернего платья и задрал его насколько это было возможно. Дряблая кожа администраторши пошла мелкой волной — она хихикала всем телом. Между лопатками у Ады бодро торчали два изящных черных крылышка.

— Ангел тяжелый! — заявил Передков и оттолкнул ее от столика. Ада отправилась на свое место за стойкой, и платье постепенно сползло вниз, прикрыв ее рыхлые ягодицы. — Специально в косметическую клинику обратилась, когда мой последний роман прочла, — пояснил он. — Помнишь? “Не нюхайте спирт!” называется.

— Как же, помню, — кивнул Улин. — Могучая штука. А страшная!..

— Давай-ка я тебе отрывок из своей новой повести почитаю.

— Что, по памяти? — высказал сомнение Улин.

— Зачем по памяти? У меня с собой, в поезде успел настрочить — напала эмоция вдохновения, и все тут! — Он запустил цепкую ладонь во внутренний карман абсолютно черного пиджака. Улин содрогнулся, увидев тугую трубку листов формата А4. — Заранее страшно? — поинтересовался Передков, заметив, с каким чувством Улин встретил появление его труда.

— Не то слово, — кивнул Улин.

— Ладно, внимай. “Кондрат Филиппович, проснувшись спозаранку, тотчас метнулся к окну и вдохнул праздничный, благой дух, истекавший с бесконечного синего неба. Ни единого облака не бороздило “его” просторы. Предвкушая “мероприятие”, он наскоро согрел себе вчерашнюю кашу и вдруг вспомнил, что сегодня ему необходимо особо тщательно “почистить” зубы и умыться: как никак праздник поминовения усопших. Его ждал увлекательный поход на кладбище. Всем дружным коллективом — он сам, Вадим, Сидор Петрович и Галина Абрамовна — они поедут за город, чтобы “поклониться” могилам предков. Кондрат Филиппович, всей душою стремясь к сладкой каше, вошел в ванную и открыл кран с горячей водой. Все равно из него текла холодная. Повсюду — и на полу, и на полках, и даже в стиральной машине “Малютка”, повсюду у него стояли “и” лежали тюбики, банки, пузырьки и флаконы с шампунями, кремами, пастами и порошками! Такое уж у него было хобби, собирать в мусорных баках пустые яркие упаковки и наполнять их водой. Даже сливной бачок у Кондрата Филипповича был наполнен “солевым” раствором для купания. В ярком свете стоваттной лампочки “он” переливался багровым светом, в “нем” затейливо порхали кровавые искры. Кондрат Филиппович взял в правую руку свою старую протертую щетку, на которой почти не осталось ворсинок, а в левую — тюбик с пастой “Пепсодент” и сдавил его пальцами. Из горлышка полезла “какая-то” темно-серая шевелящаяся масса, а из нее торчали чьи-то шевелящиеся усики. “Что за гадость?” — брезгливо подумал Кондрат, суя щетку под текущую из крана воду. Но вода вдруг превратилась в точно такое же, несуразное нечто и “стала” наполнять раковину, не протекая сквозь дырку. Изо всех емкостей полезла та же самая масса, и наконец Кондрат Филиппович понял, что это тараканы, сцепившиеся друг с другом. Невыразимое чувство гадливости охватило его, он “дико” закричал и сорвал с ноги тапок. “Стой!” — прозвучал в его голове стройный глас тараканьего сообщества. Рука с тапком замерла на полпути между апогеем и перигеем.