Интендант третьего ранга   ::   Дроздов Анатолий Федорович

Скоро Саломатин понял, кого. Объезжая разбитые машины, к пленным подкатила легковая машина. Из нее вышел высокий седой генерал. Саломатин узнал его.

- Кто командир? - спросил генерал, обращаясь к пленным.

- Я! - ответил Саломатин, стараясь не упасть. Ему это удалось.

- Говорите по-немецки? - удивился генерал. - Хорошо, - он шагнул ближе, всмотрелся, но, как понял Саломатин, не узнал. - Ваше имя, звание?

- Старший лейтенант Василий Саломатин.

- Всего лишь обер-лейтенант? - вновь удивился немец. - Сколько у вас было людей, герр Саломатин?

- Четыреста тридцать семь… И батарея пушек.

- Мне доложили, что дорогу оседлал по меньшей мере полк! - генерал бросил уничтожающий взгляд на сопровождавшего его тучного полковника. Тот побагровел. - Какой у вас был приказ? - повернулся генерал к Саломатину.

Старший лейтенант хотел промолчать, но почему-то не смог:

- Остановить продвижение противника на два-три дня.

- Вы выполнили его! К тому же проявили гуманность в отношении раненых немецких солдат. Это делает вам честь! Немцы - культурная нация, мы ответим тем же. Вам окажут необходимую медицинскую помощь…

Генерал уехал, но приказ его подействовал: Саломатина и других раненых перевязали. Затем отвели на этот мехдвор. "Их гуманизм в том, чтобы заставить умирать долго и в муках! - подумал Саломатин, наблюдая из-под сеялки за редеющим сумраком. - Лучше б пристрелили сразу! Сволочи!…"

Когда рассвело совсем, Артименя вытащил командира наружу и прислонил спиной к сеялке. Так велел Саломатин. При виде командира люди вспоминали, что они бойцы. Вчера чуть не случилась драка из-за еды - кучки кормовой свеклы, сваленной немцами прямо на землю. У Саломатина еще достало силы крикнуть… Свеклу разрезали на куски заточенной о камень полоской железа, поделили По-справедливости. Бойцы, ворча, забирали свою долю. Крайнев поймал на себе несколько ненавидящих взглядов. Сегодня он уже не сможет прикрикнуть, Артименя и несколько поддерживавших его сержантов, не справятся. От голода люди звереют. Может, немцы добиваются этого? Будут смотреть, как они передушат друг друга?

Пленные проснулись, потянулись к баку с водой - пить и умываться. Несколько человек остались лежать: мертвые, или доходяги, как он. Саломатин попросил Артименя проверить. Тот скоро вернулся - за ночь умерло двое. Трое, как и Саломатин, были совсем плохи. "Всего восемьдесят два живых, - мысленно подвел итог Саломатин. - Завтра останется семьдесят девять. Пригнали сто тридцать шесть. Пятьдесят четыре человека за три недели…"

Напившись, пленные рассаживались на земле, ловя ласковые утренние лучи. Через час-другой будут искать хоть краешек тени - солнце в этом году немилосердное. Люди молчали: обо всем переговорено за эти дни, все слова сказаны. К тому же надо беречь силы. Еду привезут не раньше полудня… Саломатин прислонился головой к прохладному металлу сеялки…

Два года назад он носил две "шпалы" в петлице и командовал стрелковым батальоном. "Шпалы" были новенькими, Саломатина произвели в майоры прямо из старших лейтенантов. Нещадно прополотая НКВД Красная Армия нуждалась в командирах, люди росли в званиях и должностях, перешагивая сразу через две-три ступеньки. 17 сентября дивизия Саломатина перешла границу с Польшей. Поляки почти не стреляли. Дивизия дошла до Буга и встала на левом берегу. На той стороне были немцы. Саломатина вызвали к комдиву.

- В личном деле написано, что знаешь немецкий, - сказал тот. - В самом деле?

- Когда родители умерли, воспитывался в семье немца, - ответил Саломатин и добавил, заметив поднявшиеся домиком брови комдива. - В Саратове. Немец сапожником был…

- Будешь переводить! - велел комдив.

Саломатин перешел мост и договорился о встрече. Она состоялась на следующий день.