Избранник судьбы   ::   Фомин Олег Геннадьевич

Ему пришлось задействовать много смелости для того, чтобы открыть глаза и поднять голову…

«Рогатый!»

Монстр, сжимая в лапе извивающегося червя с лёгкостью пёрышка, смотрел на Михаила гипнотизирующим взглядом, и больше он не носил в себе безумной, хищной твари, стремящейся лишь к одной цели – жрать. В нём проявился разум, некое высшее чувство, недоступное кровожадным зверям, и оно не было враждебным.

Спасённый Михаил глядел на великана, как на короля, повелевшего прекратить казнь провинившегося, или как сын смотрит на любимого отца, пришедшего на помощь в мучительную и опасную минуту. И переживал в душе всё соответствующее.

Счастье, благодарность, любовь и ничего более.

Он не желал вникать в психологический феномен, случившийся в мозгу монстра, да и в его собственном тоже. Он напитался вдоволь всех отрицательных эмоций за последнее время, и противоположные им оказались словно наркотиком, эйфорию которого хотелось испытывать новыми и новыми порциями.

Не отрывая глаз от лежащего подростка, гигант зажал в кулаке мотающееся существо. Тонкая оболочка лопнула под давлением чёрной крови, разлетевшейся по коридору, запачкав семиклассника и его «ангела-хранителя». Две половины червя пали на землю и пошевеливались в агонии.

Монстр протянул широкую, чешуйчатую лапу мальчишке, который совсем недавно рассматривался им как объект охоты. Семиклассник поначалу инстинктивно дёрнул кистью, намереваясь поднести её к рукояти меча, но, обескураженный и вместе с тем просиявший, мальчик позволил чудовищу помочь ему встать на ноги.

Происходили паранормальные вещи, не поддающиеся всякой логической интерпретации, но Михаил парил сейчас в каком-то забвении с полуотключенным сознанием и не нуждался в понимании творившегося. Только сладкие эмоции переливались в голове. Михаила точно заместили иной, третьей личностью.

– Идём со мной, – велел тягучий, басистый, но плавный голос великана, не гармонировавший с его внешностью.

Михаил даже не предполагал о лингвистических навыках создания, к тому же на русском языке, и не мог не поддаться удивлению, но всё-таки послушно двинулся вслед за монстром, не задумываясь о том, куда ведёт школьника монстр.

Их шествие оборвалось перед утерянной Михаилом лестницей на верхний ярус.

– Иди, – тихо промолвил «рогач», склонив щучью морду. Михаил уголком глаза засёк в поведении проводника что-то странное, отчего он впервые после входа в трансовое состояние вернулся к реальности… Нарушение, неровность выступила в покое гиганта. Стало слышно дыхание, которое скоро превратилось из глубокого в частое и свистящее. Созданию будто не хватало кислорода.

Мальчика это взволновало. С одной стороны он чувствовал, что ему плохо, и, так как осознавал узы долга, желал помочь. А чем? Он не ведал причины ухудшения монстра, он просто беспомощен. Но вот с другой стороны Михаила посетил испуг, хотя и притуплённый, неясно, к кому или чему направленный.

– Торопись… Беги! Я… теряю контроль! – прохрипел «рогач».

Михаил отреагировал быстро: кажется, он догадывался, что должно произойти в ближайшее будущее. Семиклассник взмыл вверх по лестнице на следующий этаж за пару шагов. Не удержавшись от соблазна, он оглянулся на своего спасителя, словно мечтал найти в нём надежду на лучшее.

Чудовище щёлкнуло карабином на поясе и приставило лезвие топора к собственной шее. Зрачки Михаила расширились, дыхание остановилось. «Что он делает? Он же свихнулся!» – не верил мальчик своим глазам.

Грудь монстра продолжала мощно вздыматься и опускаться, порождая сиплый звук. Мышцы напряглись для решающего движения…

В Михаила вцепился ужас грядущей сцены!

Однако суицид не состоялся. Выражение на «лице» монстра, некогда отчётливо уловимое мальчиком, внезапно пропало. Хищник издал рык изумления, покосился на клинок и резко отстранил от горла.