Карский рейд   ::   Вайнер Аркадий Александрович

 — Государственный флаг Российской Республики — на гафель! Подними сигнал: «Вы находитесь в территориальных водах РСФСР. Дайте свои опознавательные!»

По гафелю поползло на самый кончик снасти красное полотнище. В руках у Соколкова замелькали разноцветные флажки, передавая выше сигнал.

Шестаков внимательно разглядывал в бинокль крейсер — пират приближался с каждой минутой и на сигнал «Трувора» пока никак не реагировал.

Шестаков велел Соколкову:

— Передай еще дополнительный сигнал по международному своду «Викта— фокстрот» и «Чарли— Сиэра» [3] ... — И крикнул в сторону радиорубки: — Радист! Сообщение о встрече — в эфир! Открытым текстом на волне каравана!..

Рейдер стал виден невооруженным глазом.

— Коля, это и есть крейсер? — тихо спросила Лена.

Шестаков для верности перелистал международный справочник с силуэтами военных кораблей.

— Да, Леночка, — со вздохом сказал он. — Судя по всему, это и есть тяжелый броненосный крейсер «Корнуэлл». Вот, значит, кого они к нам послали...

Соколков, держа в руках свод международных морских сигналов, сообщил:

— Николай Павлович, они подняли до половины «зэт— эл» — «Зулу— Лима»...

— «Ваш сигнал принят, но не понят», — перевел Шестаков Лене. — Вот разбойники!

Лена не успела ответить — борт крейсера осветился короткой вспышкой, и только потом, издали, раскатом донесся грохот артиллерийского залпа.

И сразу же по правому борту «Трувора» поднялись в небо два огромных столба воды.

В дверях рубки появился радист Солдатов. И сразу же все понял.

— Николай Павлович! — крикнул он. — Прощайте! Я уж до конца в радиорубке!

— Алеша! Шпарь все время передачу о нападении. Это «Корнуэлл». Давай!..

Шестаков резко повернул штурвал направо, отворачивая буксир в сторону берега. Соколков, бросив сигнальный свод, спрыгнул с мостика на кормовую надстройку.

Встал к пулемету Гочкиса на турели и, передернув затвор, изготовился к стрельбе.

Ударил новый залп с борта крейсера, и два высоких всплеска встали перед носом «Трувора».

Шестаков крикнул в переговорную трубку в кочегарку:

— Федор, Василий, все! Вахта кончена! Поднимайтесь!..

Соколков прильнул к прицелу и хлестнул в сторону крейсера длинной очередью.

Новый залп, всплеск по левому борту — и страшный треск: трехдюймовый снаряд попал в борт «Трувора». Из дыры в палубе вырвались языки пламени и дым.

Лена подошла к Шестакову, обняла его за плечи. Потом поцеловала его в лоб.

— Не бойся, Леночка, — бормотал Шестаков. — Не бойся... Мы успеем выброситься... это не страшно...

Опять ударил залп. Попадали реи мачты, загорелась шлюпка.

Рухнувший обломок мачты ударил Соколкова по голове, и он упал на палубу.

А пират не унимался — борт крейсера осветился очередной вспышкой, и снаряды легли рядом с кормой, подняв огромную волну.

Накатившись на палубу, она вмиг смыла тело Соколкова в море.

Из трюма выскочил Федор Гарковец и бросился к умолкшему пулемету. Но не успел занять места — шальной осколок повалил его у турели.

Лена быстро поцеловала Шестакова и выбежала из рубки, крикнув:

— Коленька, я не боюсь!.. Мы еще снова родимся... Коля— а! Мы всегда будем вместе— е!..

Она бежала к пулемету. Но тоже не успела: рядом с ней в надстройку попал снаряд...

Шестаков видел, как Лена медленно оседает на палубу. Она держалась руками за грудь, и между узкими ласковыми ладонями расползалось большое красное пятно. Упала. Широко открытые глаза неподвижно отразили равнодушное серое небо.

И наступила тишина, которую только подчеркивало жадное шипение горящего дерева. И тихий плеск воды у борта.

Круто накренившись на нос, «Трувор» медленно уходил под воду.

...Из— под обломков разбитой рубки выполз окровавленный Шестаков. Он оглядел разгромленный горящий кораблик.