Эмиссар Черной Армады   ::   Стальнов Илья

Не от мира сего.

– Больше он не пытался выйти на связь с вами?

– Нет. Сорок лет. И теперь надежда. Скажите, я увижу его ещё?

– Не знаю, – я напрягся.

– Пусть. Лишь бы знать, что он жив.

– Жив, – хрипло произнёс я. Ещё как жив!

Я почувствовал, как по спине и шее ползёт змейка и волосы становятся дыбом…

* * *



Он стоял в нескольких метрах за моей спиной. Он стоял, застыв холодной льдиной, и вместе с ним застыло все вокруг. Даже лёгкий ветерок стих. Замолчали птицы. Нас накрыло глухое, ватное безмолвие.

Я смог обернуться. Виски давило. Тим стоял сосредоточением злой энергии. Лица его я не мог уловить, как и в прошлый раз, но знал точно – он. Весь мир вокруг нас наливался голубым светом.

Инга Гиатулина приподнялась. Полетел на землю кувшин с натуральным компотом, но не разбился. Лицо хозяйки стало быстро бледнеть, и я испугался – как бы у неё не разорвалось сердце.

– Тимур, – едва слышно прошептала она. Но в повисшей тишине её слова звучали чётко и ясно, они, будто подпитываемые разлившейся в окружающей среде энергией, наливались силой и приобретали самостоятельную жизнь. – Сынок.

Она пошатнулась, ухватившись за спинку садовой скамейки. Она безошибочно узнала в этом монстре своего сына, которого похоронила в душе сорок лет тому назад.

С минуту мы не двигались, будто боясь нарушить неустойчивое равновесие, удержаться в текущей хрупкой реальности и не рухнуть куда-то, в пучину хаоса и кошмара. Первобытный, мистический ужас поднимался в моей душе. Из встреч с Найдёнышем это была самая зловещая.

Напряжение достигло своего пика. На меня будто обрушили тонну песка, и я стоял, держась из последних сил на ставших ватными ногах. Тим сейчас напоминал старинный ядерный реактор, из которого выдернули стержни и который пошёл вразнос, готовый вот-вот рвануть и смести все окружающее. Живой Чернобль!

Раздутый до предела воздушный шар – вот во что превратилось окружающее пространство. И надувал его Найдёныш. А мы болтались внутри этого шара.

Я попытался скинуть с себя невидимую тяжёлую руку. Надо быть готовым к смертельной схватке. Хотя я подозревал, что шансы у меня невелики. Я мог ещё сражаться на равных с Найдёнышем в логове «ночников». Но вряд ли я справлюсь с Тимуром Гиатулиным, вернувшимся в свой дом.

И тут раздутый до предела шар лопнул. Зашуршал ветер в листьях. Снова защебетали птицы и зашевелились кроны деревьев. И сам Тимур начал меняться. Из неустойчивой текучести стали проступать черты его лица.

Вскоре в чёрном комбинезоне перед нами стоял капитан «Селигера» Тимур Гиатулин, нисколько не изменившийся за сорок лет, будто сошедший с СТ-фотографии из регистрационного банка. Выражение его лица было как у очнувшегося ночью на крыше лунатика, не понимавшего, как, куда, зачем он попал.

– Мама, – хрипло, полувопросительно, полуутвердительно произнёс он. Он шагнул ей навстречу,

– Мама… Я вспомнил… Неправильно. Все плохо. Все не так…

– Тим, – судорожно вздохнула она, делая ему шаг навстречу.

– Я не знаю, как всё было… Я не могу, – лицо его исказила гримаса боли.

– Я знала, что ты жив.

– Жив? – на его лице появилось удивление. – Жив. Я понимаю.

Инга Николаевна покачнулась, Тим ринулся молнией навстречу, пытаясь поддержать её, но отпрянул.

– Нельзя. Я не могу. Я должен идти.

– Тимур, останься!

– Нет, мама. Все неправильно. Я не свой. Он повернулся и неуверенно пошёл прочь.

– Стой, Тимур! – закричал я. – Ты дома. Ты вернулся. Мы поможем тебе!

Он пошёл быстрее, переходя на бег. Я потянулся к кобуре с разрядником. И тут Тимур исчез. Переместился. Притом настолько далеко, что я не сразу смог уловить его след. А когда уловил, понял, что не смогу его настичь.