Эти   ::   Малышев Эрнст

Ни у одного животного я никогда не встречал такого глубокого осмысленного взгляда. Кроме того, очевидны и телепатические способности гуманоида. Иначе откуда у меня в мозгу возникла эта непонятная фраза: "Приходи в Кекиримтау"? Что касается психики, то с этой стороны у меня все в порядке. Во-первых, в армии мне приходилось служить в воздушно-десантных войсках, а там, как известно, "шизиков" не держат. Кроме того, моя наследственность вплоть до седьмого колена категорически отвергала наличие каких-либо психических отклонений у моих знаменитых предков. По крайней мере из тех, кто мне известен, самым неудачливым оказался я. Все остальные были или крупными инженерами, или юристами, или медиками. В моем роду насчитывалось не менее трех академиков, два писателя и даже один адмирал. При изучении различных источников меня особенно заинтересовали работы Пушкарева и Кошмановой, которые серьезно занимались проблемой реликтового гуманоида. Много подобного рода свидетельств попадалось и в зарубежной печати. К примеру, заслуживали внимания рассказы очевидцев таких встреч П. Бордмана и Д. Таскера. Все мои сомнения, если они и оставались, отпали окончательно, когда я познакомился с рассказом всемирно известного альпиниста Рейнхольда Месснера, "тигра снегов", покорителя всех восьмитысячников Гималаев. Он утверждал, что во время своего похода на Лхоцзе дважды видел "йети"! Я искал следы снежного человека повсюду. С этой целью я исходил почти весь Памир, Кавказ, два раза бывал в Гималаях. Даже стал довольно известным альпинистом. Однако, кроме легенд и малоправдивых повествований "очевидцев", ничего похожего на следы снежного человека или "йети", как его называют в горных районах Азии, мне не .попадалось. Наконец, я попал в горы Тянь-Шаня, где, помотавшись по различным горноспасательным станциям, попал на метеостанцию в горах Кекиримтау! Только тогда до меня дошло. Ведь именно здесь, здесь... назначило мне встречу человекообразное существо, с которым я встретился в непроходимых болотах северной Тюмени! Однажды мы с Валькой после очередного крупного разговора с начальником метеостанции ушли на несколько суток в горы. Незаметно добрались до перевала Капка, лежавшего на высоте более трех тысяч метров. Шли не торопясь. Солнце стояло в зените и снег под ногами быстро таял. Мы связались по рации с Бойко и доложили, что в этих местах возможен сход лавин. И вдруг Валька, вскрикнув, с ужасом указал мне на гигантские следы на снегу. Эти следы напоминали голую ступню человека, но только превышали ее в четыре-пять раз. Характерно, что очертаний пальцев не было заметно, за исключением оттопыренного в сторону - почти под прямым углом - большого пальца или изогнутого когтя. Глядя на цепочку огромных следов, тянувшихся по склону вверх, не трудно было понять, что это следы двуногого существа. У обледенелого развесистого куста следы неожиданно обрывались, словно оставившее их существо испарилось или умудрилось взлететь на воздух, оказавшись где-нибудь на одной из многочисленных остробоких вершин. Мое сердце тревожно забилось. Неужели "йети" - снежный человек!? И неужели тот тюменский "водяной" на самом деле приглашал меня сюда, в Кекиримтау? А, может быть, это какой-нибудь его сородич? Или дальний родственник? И почему все-таки в Кекиримтау? Ведь следы "йети" обнаруживались и в Гималаях, и в Тибете. А в Непале снежный человек вообще признан "народным достоянием". Самое интересное, что когда мы с Пуховым рассматривали следы, то оба испытали тревожное чувство какой-то тяжелой потери. У нас онемели конечности, заболели головы, видимо, поднялось давление. Я почувствовал удушье, резко участился пульс.