Этот многоликий Шекли   ::   Абрамов Сергей

Инспектор улетает несолоно хлебавши: в его армии нужны воины, а не пацифисты. А Шекли устами новоиспеченного шерифа Билли Маляра произносит герою в утешение: "Ты не виноват, Том. И никто из нас не виноват. Вот что получается, когда к людям двести лет но проникает цивилизация. Поглядите, сколько времени понадобилось Земле, чтобы стать цивилизованной. Тысячи лет. А мы хотели достигнуть этого за две недели".

Не правда ли, слово "цивилизация" звучит здесь куда как издевательски?..

Рассказ впрямую антивоенный. Но Шекли избегает "лобовых" решений. Отсюда - вестерн, а по сути - пародия на него. Отсюда - гротеск. Отсюда - добрая доза иронии. Шекли не щадит героев, но смех его добродушен и щедр. Вновь повторим: смех любви не помеха...

В рассказе "Страж-птица" - вы его только что прочитали! Шекли, оставаясь внешне серьезным (еще бы: перед нами философская трагедия, если можно так вольно охарактеризовать этот гканр...), вновь прибегает к гротеску, к своеобразному - парадоксальному - кольцеванию идеи и сюжета. Для того чтобы уберечь человека от насильственной смерти, создана"страж-птица", механическое существо, должное предотвратить убийства. Но что такое "убийство", каковы его точные признаки, единого, сжато сформулированного определения не найдено. Поэтому птицы сделаны самообучающимися. В итоге процесс птичьего самообучения доходит буквально до абсурда. Птицы - своей бездушной бдительностью - нарушили работу боен; мешают проводить хирургические операции в больницах; они и автомашины сочли живыми существами и не позволяют выключать зажигание; они не дают даже возделывать почву - земля-то живая... Короче, необходимо остановить птиц, иначе остановится жизнь. И тогда создается суперястреб, наделенный одним инстинктом - убивать. Пока его цель - птицы, но ведь он тоже самообучающаяся система...

Итак, одержимые благими намерениями остановить убийства, люди пришли к созданию универсальной машины-убийцы. Круг замкнулся.

И опять Шекли декларирует свое мнение устами героя:

"Давайте признаемся: мы ошиблись, нельзя механизмами лечить недуги человечества... Машины нужны, спору нет, но в судьи, учителя и наставники они нам не годятся".

Человек - сам хозяин своей судьбы. Истина, конечно, банальная, но ведь и банальную истину никто не отменял. Другое дело, что в каждодневной суете забываем мы эти простые истины, чураемся их: зачем они нам, банальные!.. А раз банальные, раз привычные, что ж мы их не помним? Что ж не берем на вооружение?..

В конце концов, литература - всегда набор неких, зачастую банальных истин. Только у одних писателей из-под пера выходит "Анна Каренина" или "Преступление и наказание", а у других...

А Шекли вновь и вновь возвращается к этой неоднократно им самим означенной истине. В рассказе "Три смерти Бена Бакстера" фантастическая идея тоже отнюдь не нова. Это - путешествие во времени, возможность корректировать будущее вмешательством в прошлое. Классический временной парадокс под названием "убийство собственного дедушки". Айзек Азимов из такого парадокса сделал отточенную до изыска вещь - "Конец Вечности", где ничтоже сумняшеся возвел вмешательство в прошлое, переделку прошлого в некий бесспорный принцип, без коего никакое мало-мальски пригодное для жизни будущее просто невозможно. Роберт Шекли в своей псевдотрагической шутке доказывает как раз обратное; ничье вмешательство извне человечеству не требуется, будь то всемогущие машины или еще более всемогущие потомки.

Сверх того, считает Шекли, всякое вмешательство антигуманно, поскольку забота о будущем здесь всегда оборачивается равнодушием к настоящему или прошлому. Вспомните с болью выстраданную мысль Ивана Карамазова о невозможности счастья, построенного на смерти ребенка.